Траурный венок от Красной Шапочки

Луганцева Татьяна Игоревна

Аллу Юрьевну уже перевели из реанимации в обычную палату, и Яна, немного поговорив с ней о жизни и оставив гостинцы, вышла из палаты с чувством выполненного долга. Она дошла до лифта и нажала кнопку вызова. Какая-то сморщенная старушка в белой медицинской одежде, оглядев Яну с ног до головы, недовольно покачала головой и сообщила:

– Лифт не работает. Опять сломался!

– И как же тогда спуститься? – спросила Яна.

– По лестнице до второго этажа. Но там дальше тупик, надо пройти через травматологию до конца и уж оттуда вниз, – пояснила бабка.

Яна,

вздохнув, поковыляла на своих высоченных каблуках по обшарпанной узкой лестнице. В коридоре отделения травматологии она чуть не свалилась, поскользнувшись на линолеуме от неожиданности – потому что увидела Асю Кудину в темно-сером пиджаке и светло-серой юбке, идущую по коридору ей навстречу.

– Привет, адвокат! – помахала ей рукой Яна. – Что ты тут делаешь?

– Привет, – удивилась и Ася. Пояснила: – Я здесь как раз в качестве адвоката.

– Кому-то из клиентов плохо? – догадалась Яна.

– Ага! Тому, которому угрожали, на что следователь даже не обратил внимания. И вот теперь он при смерти. Мой клиент, понимаешь? А я ничего не могу сделать! Я же его ад-во-кат! За-щит-ник! И вот, пожалуйста! – Ася была на грани истерики, хотя такое с ней редко случалось.

Пестрый, местами протоптанный до дыр линолеум поплыл в глазах Яны.

– Никита?

– Да, – с изумлением посмотрела на нее Ася. – Откуда ты его знаешь?

– Слышала передачи с его участием, – хмуро ответила Яна. – А что с ним? В какой он палате?

– Я сама толком ничего не знаю, а палата… Вот она, мы пришли. Что-то я боюсь! Я так боюсь крови, – задрожала Ася, прикрываясь кейсом, с которым она ходила на службе (в нем было удобно хранить папки с документами).

Яна решительным жестом открыла дверь и вошла в палату. Ася зря боялась – никакой крови там не было, а был только весь перебинтованный Никита. Лицо его украшали ссадины и кровоподтеки. Увидев Яну, он очень обрадовался.

– Надо же! Яночка! Госпожа Цветкова собственной персоной и даже без траурных венков! Я очень рад тебя видеть! Знаешь, еще немного, и твои венки оказались бы к месту, – кривовато улыбнулся он. – Так здорово, что мы так быстро увиделись опять!

– Я что-то пропустила? – вошла следом в палату и Ася. – Откуда вы друг друга знаете?

– Познакомились сегодня утром, – ответила Яна.

– Где ты успела? Ездила на радио?

– На его поминках. Но это долгая история, – отмахнулась Яна и присела на кровать. – Сглазила я тебя. Что случилось-то?

– Да я сам толком ничего не понял. Следователь сейчас у меня дома. Вроде как произошла утечка газа, пока я спал. А потом я закурил… взрыв, вспышка, и больше ничего не помню.

– Классический вариант…

– Спасло меня то, что закурил я у балконной двери – взрывной волной меня выбросило из окна. Я родился в рубашке: вылетел со второго этажа вниз головой, потом еще сверху меня засыпало битым стеклом, и остался жив, отделавшись легким испугом, сотрясением мозга и парой царапин.

– Что же говорит следователь? – спросила Яна.

– А что он может сказать… Вроде обычная утечка газа…

– Особенно если учесть,

что тебе угрожали! – возмутилась Ася.

– Да этот следователь, пока не увидит мой хладный труп с торчащим из горла ножом, моим словам не поверит. И то скорее всего скажет, что произошел несчастный случай вследствие неосторожного обращения с режуще-колющими предметами, – хмыкнул Никита и снова заулыбался.

Она же его оптимизма явно не разделяла и на его ужимки не отвечала. Яна была серьезна и задумчива.

– Что, сильно попортили мне фейс? – спросил мужчина.

– До свадьбы заживет, – многозначительно пообещала Яна. – А кто нашел тебя?

– Да там такой взрыв был… Думаю, что весь поселок мог бы найти, наверняка народу полно сбежалось. Но первой меня обнаружила домработница Мира Витольдовна. Можно сказать, что все произошло на ее глазах: взрыв – и как пушечное ядро из окна летит ее хозяин с сигаретой в зубах, но без сознания. Вот кошмар-то! Она говорит, что сначала подумала, будто он развлекается таким нестандартным способом, ведь с раннего утра приходила девушка украшать дом, значит, предвиделась вечеринка. Хорошо, что в дом, украшенный моими траурными венками, Мира Витольдовна так и не попала, – подмигнул Яне Никита. – А то сердце пожилой женщины точно бы не выдержало. Кстати, твой реквизит сгорел.

– Туда ему и дорога! Я за него уже расплатилась, – ответила Яна и отщипнула виноградинку от грозди, лежавшей на тумбочке возле кровати Никиты.

– Разбрасываешься деньгами, как посмотрю… – протянул он.

– Могу себе позволить, – отмахнулась Яна, чуть не метнув виноград ему в лицо.

– У нее мужчина князь, и к тому же богатый, – вставила наконец Ася.

– «Князь» – это кличка? – уточнил Никита.

– Нет, титул, он чешский князь, – пояснила Кудина, пока Яна играла в молчанку.

– Так это правда? Ты не шутила? – сделал попытку подняться с кровати Никита, округлив глаза. – А я думал, она шутит… Таких соперников у меня еще не было, но это даже интересно.

– По-моему, у больного начался бред. Надо сказать медсестре, чтобы сделала успокаивающий укол, – сказала Яна Асе, вставая и направляясь к двери. – Пойдем, подруга, мне надо с тобой поговорить.

– Мы еще увидимся? – заволновался больной.

– Не знаю, – пожала плечами Яна.

– Как всегда в неожиданной ситуации? – предположил Никита и откинулся на подушку с блаженной улыбкой, уверенный, что такое нестандартное знакомство не может закончиться ничем.

Яна с Асей вышли из больницы и направились к «саабу» Аси темно-зеленого неброского цвета.

– По-моему, ты плохо влияешь на моего клиента, – заметила Ася, – у него подозрительно заблестели глаза при твоем появлении.

– А я вообще женщина-праздник, при моем появлении все радуются и влюбляются в меня, – хмуро ответила Яна.

– Именно поэтому ты приходишь в гости сразу с траурными венками? Чтобы хоть немного унять неуемное веселье? Что за странную историю рассказал Никита?

Яне ничего не оставалось, как поведать Асе про то, как она напутала с поминками.