Травля
Шрифт:
— Тимми не убьет его, даже если меня не станет. Он мне обещал.
— Ну, если он передумает и захочет все-таки завершить начатое, я не буду возражать. Рэндэл мне никогда не нравился — та еще сволочь, похуже любого проклятого! Но дело не в Тимми. Думаешь, так легко обмануть смерть? Преградила ей дорогу, она обойдет с другой стороны и возьмет, что надо.
— Но мы ничего не видели! Ему ничего не грозит! Мы бы увидели! Патрик бы сразу увидел! — Кэрол устремила вопросительный взгляд на сына, который недоуменно покачал головой. — Ты мне лжешь, хочешь помучить! Джек будет жить, мы давно его покинули, наше проклятие
Габриэла насмешливо смотрела на нее.
— Видел и слышал бы тебя сейчас Тим, как ты за мужа своего боишься. Ай-ай-ай, Кэрол, не совестно тебе мальчика обманывать? Он ведь тебе верит. Ты единственная женщина, которой он поверил за всю свою жизнь. Он тебя полюбил. А ты любишь Джека, и скрываешь это от него. Нехорошо.
— Я не обманываю его, — процедила Кэрол. — Тимми мне нравится, но я никогда не говорила ему о любви!
— Но ведь он этого ждет. Надеется. Он думает, что ты его выбрала, отвергнув Джека и Рэя.
— И что? Это так и есть!
— Ты обманывала его, когда убеждала, что больше не любишь мужа, что у тебя нет к нему чувств! Ты соблазнила его, заставила тебе поверить. Ты задумывалась, что с ним будет, если он узнает о том, что ты с ним, чтобы защитить от него Джека, чтобы сейчас он помог тебе скрыться и защищал ото всех? Что ты его просто используешь, а на самом деле все еще любишь Джека?
— Неправда! Это неправда! Я хочу быть с Тимми, а с Джеком — нет! Не хочу к нему возвращаться, хочу забыть!
— Ты предала его. Он тебя ждал, хранил тебе верность, а ты уступила Джеку там, в тюрьме. Не вылазила из постели с ним целых три дня! Ты говорила об этом Тимми?
Кэрол поджала дрожащие губы.
— Джек пообещал спасти меня от казни… У меня не было другого выбора! Я хотела жить!
— Что же не спас? Опять обманул? Сколько раз тебе надо обмануться в нем, чтобы ты перестала, наконец-то, ему верить?
— Уже перестала, — тихо шепнула Кэрол.
— А уже и не надо. Ты сейчас умрешь, да и он совсем скоро — тоже. А Тим будет жить дальше. Если он согласится мне помогать, я не расскажу ему всю правду о тебе, пусть думает, что ты его любила и не теряет снова самоуверенность. Если нет — расскажу, и этим его уничтожу. Он и раньше-то не мог поверить женщине, а если узнает, что ты его обманула — вообще никогда больше не поверит. Несчастный одинокий мальчик, ему так хочется, чтобы его любили, что он ничего не видит, ослепленный этим желанием, поверив, что его может полюбить такая женщина, как ты, изуродованного и снаружи, и изнутри! А оказывается, это невозможно… Он никогда тебе не рассказывал о своей первой любви? Однажды, когда он был совсем юным парнем, он влюбился… в госпитале, в медсестру. Она ответила на его чувства, даже переспала, а когда его выписали — отшила, сказав, что с ним можно хорошо потрахаться, но не пройтись по улице, что ее подруги засмеют, если увидят с ним… Он не забыл ее слова, он слышит их до сих пор. И вот теперь ты тоже ответила на его любовь, спустя много лет он снова подпустил к себе женщину… поверил в ее искренность. И снова его обманули. Ты даже не представляешь, какой он ранимый внутри, насколько изранена его душа. Он сильный только телом, но не душой. Это его окончательно сломает. Интересно, сможет ли благословенный убить сам себя, как думаешь?
— Заткнись! Какая ты злая, оказывается! Я не обманывала Тимми и не
— Ты даже не сказала, что не можешь больше иметь детей. Он наивно мечтает, что ты ему родишь. Почему молчишь? Боишься, что бросит и останешься одна? Некому будет с тобой возиться, помогать?
— Я сказала Иссе. Просила его самому ему сказать. Но он почему-то пока не сказал. Даже если бы Тим и знал, он бы все равно не бросил меня в беде, ты его не знаешь!
— Ты запуталась, Кэрол. Я помогаю тебе, избавляю от всего. Неужели ты не устала, ты столько пережила, неужто после всего в тебе еще остается желание продолжать эту жизнь? Зачем? Вся твоя жизнь — это страдание, страх, боль. Зачем тебе такая жизнь? Умри, и освободись. Я не злодейка, я просто хочу тебе помочь, как всегда помогала. Я не могу больше видеть твои отчаянные попытки…
— Да, я столько пережила и не для того, чтобы ты убила меня и моего сына! — перебила Кэрол. — Не надо, Габриэла! Я так боролась за эту жизнь, с самого своего рождения… не отбирай ее у меня…
— Увы, я не могу иначе. Твое время в нашем мире уже истекло, ты сама об этом знаешь. Вы играете со смертью с Патриком. С чего вы взяли, что вам это дозволено? Ты умирала уже два раза, Кэрол! А он тебя возвращал! Вы нарушаете все законы нашего мира! Ты умерла, тебе нет больше места здесь, поняла? И сыну твоему — тоже. Пусть убирается в свой мир! Решай, с кого начнем. Кто первый?
Кэрол с ненавистью смотрела на нее залитыми слезами глазами.
— Только из жалости к тебе лично я готова позволить тебе решить самой, видеть ли смерть своего сына или нет. Так что? Кого первого?
Кэрол перевела взгляд на Патрика. Он часто заморгал покрасневшими от слез глазами, переполненными непередаваемого ужаса. По щекам его побежали слезы.
— Прости меня… — простонала Кэрол, падая на колени. Согнувшись пополам, она уткнулась головой в пол и завыла. Но сильные руки грубо схватили ее, заставляя выпрямиться.
— Так что? Кого? — прорычал над ухом незнакомый мужчина.
— Меня, — шепнула Кэрол и зажмурилась, роняя слезы, когда в висок уперлось дуло револьвера. — Сынок, не смотри…
***
Прижав уши, Спайк оскалился и зарычал.
Оторвавшись от замка, который пытался вскрыть, Тим выпрямился, сжимая в руке свой нож.
— Это я, Кален, — расслышал он за дверью тихий шепот. — Я сейчас выпущу тебя, не кидайся на меня, я хочу помочь.
— Хорошо, — отозвался Тим.
Замок щелкнул и дверь немедленно открылась. Тим обернулся к Спайку.
— Жди здесь!
— Я не знал! Клянусь, — Кален отступил, давая ему пройти. — Быстрее, они в подвале! Я выпущу Иссу! Осторожнее, здесь еще четверо, у них автоматы. Я не знаю, откуда они взялись, когда мы сюда летели, их с нами не было…
Кален поспешно сунул ему в руки его пистолет с глушителем, который был оставлен в машине в гараже, и побежал за угол, открывать дверь в комнату, где были заперты Исса и Торес. Тим бросился следом.