Травница (И я не осуждаю тебя, Парк-авеню 79)
Шрифт:
Волна трав словно ожидала этого его движения. Она мгновенно оплела мои руки. Кажется, Сергей что-то почуял, а может, услышал шелест, что в его состоянии болезненной, обострённой чувствительности неудивительно: он явно потянул носом - и внезапно, чуть развернувшись, мягко и грузно навалился на меня. Еле успела удержать его тяжёлое тело и удержаться сама, не упасть в сторону. Уснул. Сразу!.. Вдохнув призрачный аромат призрачных трав...
Господи, какой же он тяжёлый... Я еле сидела на кровати, сдерживая безвольное тело. Неужели он и в самом деле заснул? Боясь потревожить, я осторожно повернула голову - щекой скользнула
Снова сцепила пальцы - и с выдохом погнала тепло в ладони, разогревая его кожу на плечах, прижимая его к себе, чтобы побыстрей согрелся весь. И - чувствуя щека к щеке, как теплеет его холодное влажное лицо.
Трава "гусиных лапок" и хмель вокруг нас уверенно сплетались в странную беседку, в прорехах которой вдруг повысовывались изящные головки ромашки с острым пряным запахом, пахнуло холодным ароматом мяты; показались листья, похожие на крапивные, но словно припорошённые туманом, - пустырник.
Я бездумно посматривала на листья, на цветы, на столик напротив, на котором валялись небрежно брошенные туда вещи; на окно, видимое отсюда, в котором только ощущался белый лунный свет, но хорошо виден кусочек неба - в серых облаках и тучах...
Сергей становился всё более тяжелым, и в какой-то момент я почувствовала, что больше не могу сдерживать его веса... Но главное сделано... Травяная волна оказалась такой сильной, что я точно знала: она сняла его боль.
Застывшая беседка трав и цветов дрогнула, когда в её переплетения зашуршали дубовые листья, обвивая мои руки, - помочь уже мне. И тогда стало понятным ещё одно: я просто обязана удерживать Сергея ещё какое-то время, пока мне не подскажут, что хватит. И я продолжала обнимать безвольное, но уже тёплое тело из последних сил...
... Зелёная беседка внезапно поредела. Я успела увидеть, как быстро, словно живые, расплетаются, убегая, ветви, и услышала: в соседней, общей, комнате раздался какой-то стук, затем - отчётливо слышные в ночной тишине торопливые шаги... Последние плети хмеля соскользнули вниз - странным, медленным движением приподняв ноги Сергея, оплели их - и расплылись, пропали.
Дверь в комнату распахнулась.
– Ольга?! Вадим, она здесь!
– Тихо-о...
– зашипела я на них, совершенно обалдевшая: это не сон?!
– Как ты здесь...
– Тихо - говорю. Помогите мне его уложить. Я сейчас свалюсь, больше не могу...
Андрей в два шага оказался возле кровати - следом за ним Вадим. Подхватили Сергея за плечи. Длинная прядь белых волос ласково скользнула по моей онемевшей от напряжения ладони... Я перевела дух.
– Подождите, - зашептала я, вспомнив вдруг, как хмель обвился вокруг ног Сергея.
Вскочила с кровати и всё-таки чуть не свалилась, зашипев от боли. Ноги затекли... Ничего. Пробежалась на будто распухших, отдающих сотнями острых уколов ногах до столика, который рассеянно до сих пор созерцала,
– Кладите его - головой на маленькие, ногами - на большие, чтобы под коленями.
Господи, как хорошо, что они такие сильные!.. Быстро положили спящего Сергея так, как я сумбурно, не совсем внятно сказала, поправили ему ноги, укрыли одеялом. Я поправила подушечки под головой Сергея, вытащила пряди волос, чтобы не мешали ему повернуться, если что... В суете снова мягко - незамеченной - и с наслаждением провела по светловолосой голове ладонью... Поглядела на него, как лежит: вынужденно на спине, зато уснул глубоко. Только и сказала:
– Пусть теперь спит. Пошли?
Уже наверху лестницы, убедившись, что белого волка нигде не видно, я поняла, что замёрзла сама. Сжала ладонями локти, и меня зябко передёрнуло.
– Холодно?
– спросил позади Андрей.
– Ага...
– откликнулась я и, взявшись за перила, медленно принялась спускаться.
Он догнал меня и велел, заглянув в лицо:
– Иди прямо на кухню. Сейчас горячего чаю из термоса налью - согреешься.
Уже на кухне в большую чашку чая я вцепилась, согласная обниматься с нею, пока не остынет. От всякого печенья отказалась сразу и с удовольствием отпивала глоточками горячую жидкость, чувствуя, как внутри постепенно начинает теплиться мягкий покой, отчего зажатое до сих пор внутренним холодом тело постепенно разжимается.
Андрей, кажется, только что встал - босиком, в наспех надетых мятых штанах и футболке. Зато Вадим будто и не ложился - в джинсах, в рубашке с коротким рукавом, привычно подтянутый и уверенно спокойный - в отличие от немного всполошённого Андрея. Он-то, Вадим, и спросил у меня, с удовольствием запив чаем съеденное печенье:
– Оля, а как ты оказалась у Сергея? Прости, если что, за такой прямой вопрос.
Расстроенный явной бестактностью, Андрей насупился на него... Помолчав, я неуверенно сказала:
– Не знаю, как объяснить... В общем, хотите верьте, хотите - нет, но я думала, что сплю. Сейчас-сейчас, секунду!..
– заторопилась я.
– Помните, я сказала, что около дерева кого-то увидела? Я и правда видела. Только до нашего полдника. И не на самом деле. Мне приснилось, что там волк. Ну, около дуба. А сегодня спать легла, и волк снова появился. Он и привёл меня к Сергею. Но я до последнего думала, что это сон. Честное слово!
– О травах я решила промолчать. Они, их движение гораздо нереальней моего волка, привидевшегося во сне.
– Интересно, - задумчиво сказал Андрей.
– Белый волк мне тоже пару раз снился.
Вадим удивлённо оглянулся на него, хотя он только что скептически смотрел на меня. А я обрадовалась:
– Точно - белый! В капкане!
– Капкана не видел, но очень часто видел его лежащим. В травах. В высоких. Может, поэтому капкана не видел.
– А как вы оказались там?..
– теперь уже озадаченно спросила я.
– Я сегодня дежурю, - сказал Вадим.
– Ночной дежурный. Спустился в очередной раз в холл, а у тебя дверь открыта, на кровати - только Стах. Разбудил вот Андрея - побежали искать. Ребята, вы вот вдвоём про волка говорите... Что-то мне здесь неясно.