Травоядный. Том II
Шрифт:
— Приберись тут, надзиратель!
— А тебе удачи в лизании тигриного ануса! — ответил Фиро, — Хе-хе, у**ок!
Камни втянулись в потолок и пол. Зайцы распластались на камне. Где-то сбоку, дрожа, сидели зайчихи, не способные шевельнуться, скованные страхом. Только одна, с большим животом, встала на дрожащих ногах и подошла к громиле. Тот приподнялся, я чувствовал, интуитивно понимал, что он всё ещё полнится яростью. Но она обняла его, и его плечи опустились.
— Какие нежности! — сказал Фиро, — Поднимайте попки, расправляйте хвостики! Вы переезжаете!
«Всё вот так просто закончиться? —
Громила поцеловал зайчиху в лоб, они встали. Золотоглазый и короткоухий довольно скалились. И казалось, это первая настоящая победа.
Щёлк! Я увидел ухмылку Фиро и как его пальцы высекли искру.
А следом весь коридор, всё пространство осветило яркое пламя, поглощающее зайчиху, из-за которой погибло восемь надзирателей. Ради которой эти трое рисковали жизнью.
И первая победа.
Обернулась жесточайшим поражением.
Горкой пепла и обугленных костей.
Глава 8
Страх
Миновала ночь, нас перевели в другую камеру и выставили десяток охранников, не отходивших часами даже поссать. Как минимум один был непростым надзирателем, я это чувствовал. Вообще, с того момента, как энергия вновь заструилась по каналам, я не только ощущал себя лучше, но и мир вокруг изменился, точнее, для меня. Теперь мне куда проще было подмечать мельчайшие детали и даже чувствовать течение энергии в других. Впрочем, когда я решил спросить об этом Черныша, он пренебрежительно бросил: «Не знаю…» Может, действительно обиделся…
Но меня больше беспокоил предстоящий бой. Я уже не сомневался, что выйду в составе этих зайцев, и, вероятно, в последнем бою. Эдакий финальный штрих, главное событие дня. Но из-за вчерашних событий остальные были, мягко говоря, подавленны.
«Переборщил ли Фиро? Не знаю. Силу он свою должен был обозначить. Но такой ценой… — подумал я, понимая, что он сделал то, что приказал тот медведь — „убрался“, — Но что мне теперь с этими делать? И важнее, с громилой?»
Герх сидел у стены, обхватив колени и вытаращив косые глаза в пустоту. Создавалось впечатление, будто перед ними раз за разом проносятся жуткие воспоминание. Он видит, как покрывается пламенем его беременная жена, её крики и вонь опалённой шерсти вперемешку с жареным мясом. Этот заяц сделал всё, что мог, не думая об огне, он обхватил её, словно пытаясь отнять адский огонь. Но тот не касался его, не подчинялся законам мироздания.
«Только Фиро… Он всецело в его власти… — думал я, хмурясь, — Страшная сила».
Звеньк! Надзиратель стукнул по стальному пруту камеры!
— Десять минут! — бросил он. — Приготовьтесь, скоро ваш выход!
Эти хищники не ухмылялись, не давили издевательских улыбок. Их контакт с нами был минимизирован. Простые команды, по типу: «Еда!», «Отбой!», «Заткнитесь!» Последняя раздавалась чаще других, из-за гулких всхлипов громилы.
Я встал на ноги и принялся разминаться, растягивать связки, разогревать мышцы. Даже при том, что я обрёл какую-то силу, расслабляться мне не стоило. Высокомерие — грех убийцы! Стоит подумать, что ты сильнее всех, и из спины уже торчит нож!
«Но с этим надо что-то делать» —
Енси и Дудок тоже принялись вертеть конечностями: один спокойно, степенно, от головы и до ног; а другой дёргано, истерично, вперемешку с сальностями, бранью и ругательствами. Именно благодаря ему я уловил различия между этими, казалось бы, весьма близкими выражениями. Но громила не двинулся, не повёл бровью.
И меня это совершенно не устраивало! Я видел, на что он способен! И терять такую боевую мощь из-за депрессии, скорби или ещё какого дерьма я не собирался! Эта троица пригодится мне в моём новеньком плане!
«Тут нужна аккуратность» — решил я.
И направился к бедолаге. Двое его товарищей бросили на меня предостерегающие взгляды, мол: «Следи за языком, а то лишишься его!» Но я покачал головой с лицом монашки, словно давая понять, что хочу лишь добра и мира во всём мире!
— Эй, Герх! — бросил я, но громила не взглянул. — Соболезную твоей утрате… — сказал я смиренно и уважительно, но снова — ноль реакции. — Но теперь ты не забудешь… Её крики, вопли боли…
Дудок бросил на меня жестокий взгляд, а бровь Герха дрогнула, но я продолжил:
— Никогда, в этой жизни, ты не забудешь, как она умирала в пламени… Как обращался в пепел твой нерождённый сын!
— Эй! Ублюдок! — бросил Дудок, закинув руку под балахон, видимо желая выудить нож, что так и не сумели найти после полного обыска.
— Грр-рр… — прорычал на выдохе Герх и принялся вставать.
— Каждый раз ложиться спать, ты будешь думать о них! — продолжал я. — Они будут являться к тебе в кошмарах! Обгоревшие, истлевшие!
— Замолчи, Декс! — влез Енси.
— Фа… фа-а… — гулко дышал громила, глаза его налились кровью, вены на руках набухли.
«Вот и хорошо, — с мысленной улыбкой подумал я. — Можешь ненавидеть меня, я не против. Но их ты будешь ненавидеть куда больше!»
— Их смерть всегда будет лежать неподъёмным грузом на твоём сердце и совести! — крикнул я.
— Заткнитесь там! И стройтесь! — послышался позади крик надзирателя.
— Ты… ты ничего не понимаешь! — рявкнул Герх с такой яростью, что остальные зайцы вздрогнули.
Не понимаю? Думаешь?
— Может и так, — ответил я, он сделал шаг навстречу. — Но не забывай, кто твой истинный враг! — Громила остановился и всмотрелся в моё лицо, в глаза, что горели праведным огнём мести! — Вон они, по ту сторону решётки! Хищники! Те, что могут позволить себе истязать слабых, брать что вздумается силой, данной по праву рождения, насиловать, убивать по прихоти! Эти твари и там, за дверью! Сидят и наслаждаются кровавым шоу! Упиваются нашими смертями!
Герх молчал, кулаки его сжались сильнее!
Я окинул взглядом всех зайцев. Заглянул в глаза каждому, кто решился не отводить лица! Слушайте меня! Взрастите наконец семя гнева! Дайте ему пробиться сквозь страх и слабость!
— Для них мы корм! Что навоз для почвы, будто пища для тела! Они заставляют нас биться, предвкушают, как пожнут наши души, станут сильнее! — гремел я.
— Херовы уроды! — подхватил Дудок.
— Что там происходит?! — крикнул главный надзиратель, высокий гепардид. Послышалось лязганье замка.