Шрифт:
1
Трава на лесной поляне колола спину через рубашку, щекотала шею и руки. Дождя давно не было, но трава все равно сырая. От земли? Говорят ведь – «мать сыра земля». Или речь не о том? Но искать в памяти – и даже додумывать – лень.
Солнце размаривало, грея веки. Перед закрытыми глазами розово.
Сонно трещали сверчки. Убаюкивала кукушка. Мошки прерывали полет и садились на влажный лоб. Жуки прокладывали маршруты по открытым рукам – от пальцев к плечам. Кое-кто из них – исследователи, как видно – шли дальше,
Трава колыхалась от ветра, шелестя колыбельную.
На грудь запрыгнул кот и начал переминаться – «месить тесто» – мурча.
– Рыжий… Уйди, – не просыпаясь до конца, буркнул Денис.
До чего он стал тяжеленный. И раньше килограммов шесть весил, а теперь и все десять.
– Мур. Мур! Мур! – мурчал кот.
Не ворковал утробно, а выговаривал, четко произнося каждый звук – как будто человек передразнивал.
– Рыжий…
Что-то шершавое, тонкое, острое коснулась носа, затем и губ. Травинка. Но почему такая теплая и влажная? И что она делает? Фу… Да это ж язык кота. Целоваться с ним совсем не хотелось.
– Да уходи ты!
Кот не слушал – и тяжелел. Вес на груди уже не давал дышать. Еще немного – и Денис задохнется.
Он тронул кота, собираясь стряхнуть – но рука коснулась не мохнатого мягкого бока, а кожистого и шершавого.
Денис распахнул глаза – и вот теперь-то дыхание и перехватило по-настоящему.
Существо на груди и в самом деле отчасти напоминало кота – формой головы, удлиненной мордой, острыми, широко расставленными ушами. Но шкура его была рыжеватой, пятнистой, змеиной. Длинный мощный хвост –именно он касался лица Дениса – как у ящерицы.
Глаза – желто-зеленые, травянистые, с вытянутыми на свету зрачками – большие, хищные. И притом – человеческие.
Что за невиданная дрянь!..
Денис просипел что-то – сам не знал, что. Существо клацнуло челюстями, показало мелкие острые зубы, и внятно сказало:
– Мур.
Сердце будто оборвалось разом и рухнуло вниз, засасывая следом за собой все внутри.
Денис не думал – не мог думать. Были только животный страх и рожденные им инстинкты.
Он попытался столкнуть существо. Не вышло – оно вцепилось в грудь маленькими когтистыми лапами, похожими и на птичьи, и на обезьяньи. Тогда Денис резко перевернулся на бок. Оно увернулось, чтобы не быть задавленным. Когти впились уже в спину, а в живот больно ударили копыта.
Денис схватился за хвост – тот тут же опутал руку сильными жилистыми кольцами. Так и сломает.
По спине существа бежала, переходя на затылок, дорожка рыжей короткой шерсти. Денис свободной рукой оттянул складку шерстяной кожи и рванул что есть мочи.
Существо каркнуло – наверное, от боли.
Денис рывком вскочил на ноги, одновременно отталкивая от себя и рукой, и всем телом то, что в него вцепилось.
Есть! Существо
Денис попятился, не отводя глаз. Сейчас прыгнет…
Оно тоже смотрело. Затем высунуло длинный тонкий язык трубочкой и облизнулось. Кхекнуло смешливо – и исчезло в траве.
Денис резко втянул воздух – и задышал. Мысли не появлялись.
– Дени-и-ис!
Это брат – он где-то поблизости.
– Ден! Ты здесь?
– Да! – откликнулся он, но вместо крика получился сдавленный сип. Брат бы его не услышал.
– О, куда ты забрался. А я все ищу. Уже думал – ты в лесу заблудился.
Игорь помахал, рассмеялся. Подошел, хлопнул по плечу – Денис вздрогнул и отшатнулся.
Брат вгляделся участливо – и до чего раздражал порой его понимающий взгляд.
– Ты как? Порядок?
Денис кивнул.
– Я тут… – он замешкался. Сказать? Так Игорь решит – совсем помешался. Хотя, может, и не ошибется. – Уснул.
Брат смотрел на рубашку Дениса, разодранную от плеча до пупа.
– И за дерево зацепился.
2
Кот мог привидеться только спросонья. Он был дома, в городской квартире.
Оба – и квартира, и кот – остались Яне.
– Я вечером поеду уже, – по пути извинился Игорь. – На работу рано.
– Ага.
Денис был даже рад. Он и согласился-то на экстренный отпуск у этих сектантов – дальней родни – только потому, что думал побыть один. Вдали от всего успокоиться.
Игорь, который теперь не сводил глаз и ходил следом, как за годовалым, одиночеством и заманил:
– Знаешь про американских амишей? Вот, у Обориных там примерно что-то такое. Вроде небольшого поселка. Тихо, народу – два человека. Вокруг только лес. Хоть весь день броди – никого не встретишь. Сами они спокойные, тебя доставать не будут.
Все это Денис и без него знал прекрасно. Только раньше оба они звали Обориных психопатами и смеялись, когда о них заходил разговор. А теперь вот как стало: и «тихо», и «спокойные».
– Ну, и во что они там хоть верят? В Кришну? Яхве? Кетцалькоатля? – вяло проворчал он – уже после того, как дал себя убедить.
– Да ладно тебе… Не знаю. Не спрашивал. Если надо – вот сам и спросишь. А если нет – они к тебе с этим лезть не будут.
Выходило, что Игорь куда больше знал об Обориных, чем раньше показывал. Хотя, может, он все уже сейчас выяснил, когда брата в добрые руки пристраивал.
Сам Денис помнил, что Оборины эти вместе с парой-тройкой других семей лет пятнадцать, а то и все двадцать назад обосновались за городом. Резко уверовали во что-то, не слишком традиционное – и покинули мир суеты.
Денис хорошо, если пару раз их видел ребенком, когда они еще нормальными были – а потом, конечно, навестить их и в голову не пришло. С чего бы? Совершенно чужие люди.
А теперь это как раз и к лучшему: уж у них-то точно нет поводов особо тревожиться о Денисе и за каждым шагом следить.