Травянистая
Шрифт:
– Да, и вот что… У них там никаких благ. Никакого технического прогресса – все природное. Ни телефона, ни интернета. Сами ничего не имеют и очень просят с собой не брать. Даже без «Дома-2» обойтись придется, – не слишком смешная шутка: один Игорь и рассмеялся. Натужно.
На самом деле Денис сомневался, что Оборины – какие бы ни были психопаты – полезут в личные вещи гостя и что-то из них отнимут. У них там что, пункт досмотра на въезде? Скорее всего, инициатива Игоря, желающего огородить от всех представимых
Но Денис тогда не стал спорить. Было не до того. Да и где-то в глубине разума понималось: прав Игорь. Пусть уж лучше так – самому Денису полезнее.
– Что-ты сегодня совсем не але, – заметил Игорь. – Ты как тут будешь? Все ок?
Вряд ли нападение той непонятной дряни – если оно и случилось на самом деле, а не привиделось, и Денис не сам разорвал на себе рубаху в порыве какого-нибудь припадка – было нормой. Но чем дальше, тем меньше хотелось посвящать брата еще и в это.
– Нет. Толчок без тебя не найду.
Игорь хмыкнул: видимо, посчитал попытку ехидничать неплохим началом.
Они как раз дошли до поселка, хотя называть его так – перебор. Там всего семь рубленых низких домов: по три с каждой стороны, и последний, самый большой, в центре.
В нем и жили Оборины. Тетка как раз развешивала белье – прямо на заборе.
– Нашелся? – крикнула она и широко улыбнулась, когда братья приблизились. Дернула головой – закачались большие красные серьги, как гроздья ягод. Денис, каждый раз, как их видел, не мог глаза оторвать.
Не то, чтобы его занимали всякие женские штуки – но уж очень цепляли варварские теткины серьги в приложении к юбке до пола и бесформенной серой кофте. Все остальные, встреченные здесь за сутки, тоже носили нечто подобное («На них прям мешки. Как богомольцы» – заметил Игорь. Ну, а что взять с сектантов?) Но таких уродливых, кичливых, кричащих серег не было ни у кого.
Денис снова на них засмотрелся. Игорь же детским тоном ответил тетке, как будто без пояснений не очевидно:
– Да, теть Оль. Нашелся.
Собственно, Оборина не приходилось им теткой – но терминов для обозначения подобной степени родства, наверное, не было. Во всяком случае, братья их точно не знали.
– Ну, вот и славно. Как раз к ужину вернулись.
Как ни странно, ели сектанты вполне вкусно. Второй день никаких постных каш, которые представлял Денис. Сочное жареное мясо, пряные грибы, острые печеные овощи, пироги с медом.
– Кушай, кушай, сынок, – подкладывала тетка.
– Все свое, домашнее. Сами все растили, сами собирали, – наколов гриб на вилку, хвастался бородатый Оборин – то ли брат теткин, то ли сват – в их родословной сам черт ногу сломит, а уж Денис и подавно в нее не вникал.
– Ой, а я и забыла… Будете сыр, ребятки? Я на прошлой неделе сделала.
И алкоголь тут был, чего
От домашней настойки теткины щеки разрумянились в цвет серьгам. Когда она смеялась – и часто – их прорезали ямки.
А тетка в свои шестьдесят с копейками все еще привлекательна. Ее мужеподобная и угрюмая дочь Верка – ровесница Игоря – этим похвастаться не могла.
После ужина Игорь стал прощаться. Тетка в ответ ему целый мешок с собой собрала.
На прощанье брат обнял Дениса, стукнул по спине:
– Ты тут не одичай… А в субботу и я приеду.
– Ну что, братцы? – весело спросил Оборин Дениса и двух женщин, когда проводили. – В «дурака»?
Верка отказалась – села плести что-то из коры. А тетка зажгла лампы – Игорь не обманул насчет благ: даже электричества, и того не было – и присоединилась к Оборину и Денису.
Он не играл в «дурака» лет двадцать – но нехитрое развлечение неожиданно отвлекло и от сна на поляне, и, к счастью, от того, что осталось в городе.
– Ну, Ольга… Вижу – быть тебе снова в дурах, – смеялся Оборин, звучно шлепая об стол картами.
– Ой, Степан, ой, Степан… А на, – вторила тетка, качая серьгами.
В сущности, они ведь совсем неплохие люди. Простые, добродушные. Открытые – почти совсем ведь чужого человека в свой дом пустили, ни о чем не расспрашивая.
Что-то стукнуло в стену. От неожиданности Денис выронил карты. Но никто из Обориных, казалось, не придал шуму значения. Только тетка подняла глаза к потолку и покачала головой.
– А вот, получайте! – подбросила козырную даму.
В трубе завыло. Ветер? Но когда уезжал Игорь, был полный штиль.
Стук повторился снова. Что-то тяжелое с размаху ударило теперь в ближнюю стену – в шаге от Дениса.
– Что это? – голос противно дрогнул.
Тетка улыбнулась и встала, взяла с полки банку с молоком.
– Марваночка шалит. Чужака почуяла, – объяснила, как само собой разумеющееся.
Открыв форточку, она выплеснула за нее молоко.
– Кто?..
Денис, очевидно, спросил совсем тихо: тетка, возвращаясь за стол, погладила по руке и вернулась к картам:
– И кто тут у нас дурак, а, Степан?
3
– Стой! Вот урод!
– Звони в полицию!..
– Да я не… Я не…
– Ублюдок! Убийца! Пошел вон отсюда!
– Я не…
Она могла хотя бы все скрыть. Как десятки, тысячи – делали до нее, сделают в будущем и делают прямо сейчас. Сотни таких, как она, раздвигают ноги от скуки, праздности, от корысти, в погоне за мечтой – да мало, что ли, причин? И сам Денис был не без греха – что уж таить – но всякий раз он оставлял все за порогом, не нес домой. Она же решила уничтожить разом шесть лет брака.