Требуется помощница. Неприятности гарантированы
Шрифт:
Шеф несколько секунд молчит, а потом вскидывает бровь и с усмешкой спрашивает:
— В трезвенницы записалась? Или просто боишься?
Провоцирует. Опять.
— Ни то, ни другое. — вру на ходу.
Не стану же я чистосердечно признаваться, что на самом деле побаиваюсь за последствия.
— А что же тогда? — босс, походу, пристал как банный лист. Присосался, подобно пиявке, и теперь так просто меня в покое не оставит.
— Переживаю, как бы морская болезнь из-за алкоголя не разыгралась.
Если
Вновь пауза, и с каждой следующей секундой надежда на то, что мужчина ответит что-то типа «Ну, ок!» и перейдет к обсуждению погоды, все стремительней тает.
— А мне все-таки кажется, что боишься. — рушит последние иллюзии Сергей Дмитриевич.
И что мне остается? Признать свое поражения?
Принять его правила игры и попробовать выйти победительницей там, где я совершенно не уверена в собственных силах?
Кто кого во взаимных провокациях, которые однозначно ни к чему хорошему не приведут?
Здравый смысл во всю глотку орет о том, что стоит отказаться от вина. Ну, максимум посмеется. А я в свою очередь растягиваю губы в улыбке и с удовольствием в голосе сообщаю:
— Знаешь, а черт с ней, с этой вероятностью морской болезни. Когда я еще такое вино попробую. В общем, полностью доверяюсь твоему вкусу.
Босс довольно кивает, а затем подзывает официанта.
Что ж, кажется, новый раунд игры начат.
Плюсы того, что я согласилась выпить, начинаю ощущать уже через двадцать минут, когда нам подают ассорти из морских гадов. Выглядит внушительно, почти как в кино. Опознать могу лишь половину. Нереальных размеров креветки, устрицы, лобстер. Или это омар? Как вообще отличить лобстера от омара?! Хрень в ракушках, еще одна хрень в ракушках. Что-то похожее на креветки, но креветки уж были, значит, это не они. Крабы? Это ведь крабы?
Мне бы сейчас безлимитный доступ к «Гуглу»…
Медленно выдыхаю и смотрю в окно, точнее в отражение в нем.
Проблема в том, что я не имею ни малейшего понятия о том, как правильно есть большую часть из принесенных даров моря, поэтому теперь остается лишь прибегнуть к помощи зала. Зала, который, как назло, сегодня от поедания таких же ассорти решил воздержаться.
Это заговор? А, может, сегодня всемирный день отказа от употребления морепродуктов? Нужно срочно это уточнить и в случае, если догадки окажутся правдой, сообщить шефу и спасти себя от неминуемого позора. Заказать что-нибудь, с чем можно расправиться при помощи родных вилки и ножа…
Ладно, буду максимально откладывать момент тесного знакомства с морскими гадами. Сидеть ровно, улыбаться, лобстером (или омаром) по столу не стучать, креветкам головы зубами не отрывать. План — проще простого.
— Ну что, с чего начнем? —
Не-е-е-е, сегодня эти методы не сработают.
Улыбаюсь, начиная получать удовольствие от происходящего.
— Я уже говорила, что сегодня полностью полагаюсь на твой вкус.
А что, повторить действия Сергея Дмитриевича я вполне в состоянии. Главное — не злоупотреблять с вином.
— Тогда еще бокальчик белого. Теперь перейдем к Франции. Тебе нравится Франция?
Вместо ответа лишь киваю.
И что я там говорила про вино?
Делаю глоток, пробуя новое вино, и поспешно отставляю бокал.
Я согласилась играть по правилам босса, и в этот раз я намерена выйти победителем!
Смотрю на мужчину, который легко кивает, а затем берет устрицу в раковине.
Так, Вера, внимание, тут не должно быть ничего сложного!
Где-то в глубине души я немного побаиваюсь. А вдруг шеф раскусил мою стратегию и теперь будет пороть какую-нибудь чушь. Например, поливать бедного помирающего гада вареньем. Его ведь не надо поливать вареньем? Здесь вообще есть варенье?
Наблюдаю за тем, как Сергей Дмитриевич берет раковину в левую руку, а ножик в правую. Секунда, и он аккуратным движением подрезает что-то в глубине раковины. Еще секунда, и вот в его руке уже небольшая вилочка. Еще несколько секунд, и с устрицей покончено.
Признаться честно, это выглядело так, как будто в то время, когда все щелкали семечки, босс щелкал эти странные дары моря.
Ну вот, теперь меня пугают уже два факта. Во-первых, я не уверена, что это вообще можно есть. Во-вторых, что-то подсказывает мне, что повторить действия шефа мне удастся с малой долей вероятности.
Но я все равно беру раковину в левую руку и вооружаюсь ножом. Ну, была не была.
Вставляю нож между панцирем и устрицей, стараясь не кривиться. Если есть нож, значит, нужно что-то отрезать, осталось найти, что именно.
Провожу по раковине, пока не натыкаюсь на препятствие, срезаю его, чем бы оно не было, и испытываю триумф. Главное — не улыбаться слишком широко, а то ощущение, что я не с устрицей совладала, а одного из древнегреческих чудовищ только что голыми руками завалила.
Ну, теперь совсем не страшно, осталось всего лишь проглотить. Вилочку в руку и смотрю страху, а точнее устрице, в глаза (если у нее вообще есть глаза).
Все под контролем. Если что, у меня есть вино.
Раз, два, три.
Делаю над собой усилие, чтобы не зажмуриться, и кладу моллюск в рот. Ну, пока не страшно. А если я ее проглочу, не разжевывая, это будет слишком странно?
Ну нет. Не хватало еще и подавиться. И задохнуться. И умереть. А что на гробовой доске писать?
«Жизнь Веры была славной и насыщенной до того рокового дня, пока хищна устрица не забрала ее в мир иной».