Требуется помощница. Неприятности гарантированы
Шрифт:
Бр-р-р-р-р. Не звучит. Придется жевать.
Жую аккуратно. На удивление, не кривлюсь, потому что вкус… Вкус очень напоминает рыбную молоку. Простите, товарищи аристократы, но я, кажется, не из ваших.
— Ну как тебе? — интересуется уж слишком сахарным голосом босс. Издевается, не иначе.
Но ничего, сегодня я не намерена трястись над каждой фразой и рассчитываю получить удовольствие.
— Отлично, милый. — несмотря на то, что мы вдвоем, я добавляю это ужасное обращение, зная, как его не любит
Сдавайся! Я настроена решительно!
— Тогда перейдем к следующему блюду, дорогая?
— Конечно.
И мы переходим. Пробуем морепродукты один за другим. Я сдаюсь лишь на фалангах краба, сообщаю «милому», что наелась, хотя на самом деле понимаю, что в схватке со щипцами, которыми вооружился Сергей Дмитриевич, мне точно не выйти победителем.
Шеф, пожимает плечами, но не настаивает, и я просто наблюдаю за тем, как он, естественно, легко и ловко извлекает мясо.
Накалывает кусочек и задумчиво крутит вилку в ладони, а затем смотрит на меня.
— Все самое сложное я уже сделал. Не откажешься теперь попробовать?
И протягивает вилку с кусочком мяса мне. Протягивает, не давая возможности забрать.
— Так что? — торопит, заставляет быстрей решиться или, наоборот, не решиться.
Ломаюсь секунду, но выбираю первый вариант. Потом анализировать буду, спишем все на большое желание попробовать краба. О том, что меня с вилочки только что кормил босс, не думаю.
А о том, как это смотрелось со стороны, тем более.
Мясо, кстати, гораздо вкуснее устриц, но аристократ из меня по-прежнему так себе.
— Ну как, милая?
— Супер, дорогой.
Наверное, это и был как раз тот самый момент, когда я окончательно втянулась в игру, когда перестала себя сдерживать, отключила тормоза и стала провоцировать босса ничуть не меньше, чем он меня, совершенно не задумываясь о том, к чему это приведет.
Я соглашаюсь не возвращаться в номер после ужина.
— Может прогуляемся, дорогая?
— Конечно, милый.
Я не сопротивляюсь, когда он, стараясь вновь выбросить меня из равновесия, берет за руку.
— Не против, милая?
— Не против, дорогой.
Я подыгрываю ему в коридоре, когда мы устраиваем практически баталию за право впустить друг друга в номер.
— Позволь поухаживать за тобой, милая. — и бесцеремонно выдергивает ключ-карту от каюты из моих ладоней.
— Что ты, милый, для меня честь — открыть тебе дверь. — тянусь, но забрать ее назад не могу.
— Девушек нужно пропускать, дорогая.
— Не надо меня никуда пропускать, дорогой!
Битва за ключ-карту продолжается. Это ведь так важно — кто откроет дверь в каюту. Это ведь игра. Игра, в которую я, кажется, ввязалась совсем не сегодня.
Вновь тянусь к вытянутой руке Сергея Дмитриевича, который смеется, но не достаю.
А вот босс, который вновь решил поиграть в благородного рыцаря, на такое окончание маневра явно не рассчитывает. Понимает, что я могу устоять и без его помощи, но уже ведь тянется. Впечатывается руками в стену, и тут-то я пользуюсь моментом. Выхватываю зажатую между пальцев карточку и, смеясь, бегу к двери.
Смотри в спину и понимай, что я могу выигрывать и по твоим правилам.
Я знаю, что он меня поймает. Рано или поздно, но поймает. Не анализирую — зачем, вновь отдаюсь игре.
Прикладываю ключ-карту к замку, вваливаюсь в номер, а затем оказываюсь прижатой к стене.
Все происходит словно за мгновение. Быстро, стремительно.
И вот я вновь вижу глаза шефа в нескольких сантиметрах от своих, вновь он нависает надо мной. Все так похоже, что я просто не могу сдержаться и спрашиваю:
— И что дальше, дорогой?
Тишина. Очень глубокая тишина, которую на этот раз не нарушает звонок мобильника.
Я смотрю на него, не отрываясь, да и он не сводит с меня глаз. Ждет чего-то, рассуждает, возможно.
Я тоже пытаюсь рассуждать, но мысли путаются, не могут уцепиться друг за друга, разбегаются.
Шеф наклоняется еще чуть ниже, а я все так же не шевелюсь. Несу мысленно что-то про то, что нужно выдержать и не проиграть, но даже в голове эти слова кажутся полным бредом.
Не шевелюсь, когда взгляд уже совсем не фокусируется. Когда он смазано касается своими губами моих и тут же отстраняется.
И мне бы отстраниться, включить, наконец, здравый смысл, но вот уже я тянусь к нему.
Отвечаю тем же, чуть касаясь губами целую и практически сразу вновь прижимаюсь к стене.
Эти взаимные провокации не могут продолжаться вечно. В конечном итоге что-то должно произойти.
Должно, и происходит. Когда тормоза окончательно отказывают. Когда шеф в очередной раз меня дразнит, но срывается. Хватает буквально одного лишнего мгновения, одного удара сердца, и он уже не отрывается.
И вот уже я не могу оторваться. Отвечаю, целую жадно, отрываюсь лишь тогда, когда становится совсем нечем дышать.
Запускаю пальцы в его волосы, а в ответ босс легко, но абсолютно крышесносяще прикусывает мою губу. Он отстраняется и тихо шепчет:
— У тебя по-прежнему на меня аллергия? — и вновь целует.
Проходит, наверное, несколько минут, пока я могу ответить:
— Еще какая, обострение. А ты по-прежнему не спишь с подчиненными?
Он покрывает поцелуями мою шею, а я перемещаю руки на его спину, исследую ее сантиметр за сантиметром.