Требуется репетитор для горе-ведьмы

Вы когда-нибудь пробовали вылезать из окна первого этажа в узкой юбке и туфлях на каблуках? Нет? И не пытайтесь! Неблагодарное занятие.

Одна туфля уже лежала внизу. Сумочка валялась рядом. Юбку пришлось задрать по самое… Хм, довольно неприлично задрать. И все бы ничего, но уже сидя на подоконнике с одной ногой в плену, а другой на воле, Ника вдруг четко осознала, что представляет собой весьма пикантное зрелище, и стриженные верхушки кустов все это безобразие ничуть не прикрывают.

А на бульваре полным-полно зевак, и, ясное дело, бесплатное шоу никто из них пропускать не намерен.

Девушка тихонько чертыхнулась себе под нос, стиснула зубы и перекинула через подоконник вторую ногу, потеряв попутно последнюю туфлю. Юбка задралась почти до пояса, явив на суд благодарных зрителей чулки на ажурном поясе и ярко-розовые кружевные трусы.

С бульвара поощрительно присвистнули. Кто-то, особо впечатленный показом нижнего белья, принялся аплодировать.

Ника отчаянно покраснела, закусила губу, возблагодарила Бога, что утром не надела новомодные кружева, повисла на руках, обреченно вздохнула, разжала пальцы и приземлилась в траву.

За кустами сола Ренуар пробиралась босяком, пригнувшись, чтобы не сверкать макушкой над стриженным кустарником. В одной руке у нее была зажата сумочка, в другой — туфли. На таких каблуках по рыхлой земле идти не получалось вовсе. Ни бегом, ни крадучись, никак. Без обуви, впрочем, было не сильно быстрее и лучше.

Не привыкшая к хождению по траве девчонка кляла себя на чем свет стоит за идиотское желание досадить отцу. За этот дурацкий наряд, за план побега вообще. В голове крутилась досадная мыслишка — вернуться назад, к учителю, подзубрить материал, сдать этот чертов экзамен, честно получить от папы серьги и послать академию к чертям собачьим раз и навсегда.

Но кроме робкого голоса разума в Нике жило ослиное упрямство, которое было категорически против такого решения. И, как не прискорбно, в этой битве верх одерживало именно оно.

Под пятки то и дело попадались то камешки, то обломки ветвей, то какой-то мусор. И изнеженные ножки благородной девицы взрывались от боли. Она старалась ступать медленно, ставя ногу на самые пальчики, а потом осторожно опуская ступню целиком. До конца кустов оставалось совсем чуть-чуть — буквально десяток метров. И победа была близка…

— Ника, душка! — раздалось из-за спины.

Девушка вздрогнула и обернулась. Из окна нее смотрел сол Моризо. В руках у него была изящная синяя кружка. На носу блестели дурацкие очки.

— Вы же так хотели воды!

«Вот же гадство!» — мысленно выругалась Ника.

— Потом, — прокричала она учителю, — в следующий раз!

И прибавила ходу.

— Так нельзя, — голос у мужчины стал невероятно довольным, — я не могу позволить столь прелестной соле умереть от жажды.

Впрочем, лезть из окна и бросаться вдогонку он даже и не пытался. В другое время это могло бы показаться Нике странным, но сейчас ей было не до раздумий.

—

Я передумала! — весело крикнула она и припустила изо-всех сил, уже не обращая внимания ни на камешки, ни на сучки.

До свободы оставалось не больше пары метров. Если бы она не была так занята побегом, то услышала бы, как учитель проговорил:

— Ай-яй-яй, как нехорошо, а я так старался!

Сол Моризо отошел от окна, небрежно прищелкнул пальцами… А потом неведомая сила приподняла Нику, как котенка, за шиворот, обвила вокруг талии, оторвала от земли и затащила обратно в окно.

Днем ранее…

Ника опять заглянула в билет и чертыхнулась сквозь зубы. Что толку? Смотри, не смотри, лучше не будет. И что ее дернуло применить магию? Как учили подруги? Твой билет тот, что светится зеленым? Испытанный метод! Зеленый — цвет надежды? Фигушки!

— Ненавижу зеленый! — Неожиданно для самой себя девушка произнесла эту фразу вслух.

Профессор Атталь сдвинул очки на кончик носа, скептически воззрился на студентку поверх стекол и вопросил:

— Сола Ренуар, неужели вы готовы?

Трое преподавателей, сидевших рядом, дружно захмыкали. Стало понятно, что шутку профессора оценили все. Никто из них ни на миг не подумал, что Вероника Ренуар могла быть готова хоть к чему-нибудь, если дело касалось учебы.

Ника от обиды пошла красными пятнами. Хотя, чего обижаться на правду?

— Так что, сола Ренуар? — Напомнил о себе профессор.

— Нет, мне нужно еще чуточку времени, — проговорила Ника, стараясь не поднимать глаз.

— Мы так и думали. — Маг даже повеселел. — Только хочу вам напомнить, что вы остались последней из первого курса, а экзамен завершится через тридцать минут.

Он встал, оперся руками о столешницу прямо поверх разложенных бумаг и слегка подался вперед.

— И еще, если вы, сола Ренуар, вдруг забыли, — на лице у профессора появилась довольная улыбка, — за каждое правильно выполненное задание вы получите один балл. Четыре задания — четыре балла. Выполните все — еще один балл за отличный результат. Правда, думаю, что вам это не грозит. — Слово «Вам» он выделил особо. — Частично выполненное задание — половина балла. Это ясно?

Он замолк, и Ника вынужденно ответила:

— Да.

— Чудесно, сола Ренуар. Если наберете меньше полутора баллов — будете отчислены. Вот так-то. И, должен вам признаться, я просто-таки надеюсь, что вижу вас в этих стенах последний раз. Думаю, что остальные члены комиссии со мной солидарны. Постарайтесь нас не разочаровать.

Профессор уселся на место, а Ника опять уставилась в билет.

«Черт бы побрал эту стихийную магию! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» — с жаром мысленно произнесла она. И была совершенно права. Именно этот раздел давался юной ведьме хуже всего.