Требуется секретарь. Интим не предлагать!
Шрифт:
— Ну что тут у тебя? — подруга, улыбаясь, усаживается в кресло для посетителей.
— Ох, Марусь, — я бросаю пытаться делать вид, что работаю, и запускаю пальцы в волосы, нещадно растрёпывая кудри.
— Мари, что стряслось? — голос звучит до того напряжённо, что я с недоумением смотрю на подругу.
— Ты чего так испугалась, ничего у меня не случилось!
— Ну ладно, — Маруся облегчённо выдыхает. — Не обижает тебя наш Илюша-богатырь?
— Да что вы все, сговорились, что ли? — вырывается у меня стон. — Папа Миша спрашивает, ты спрашиваешь, сам
Глаза подруги загораются любопытством.
— Что обещает?
— Эм-м, ничего, — бурчу себе под нос.
— Мари-и?
Вздыхаю и сдаюсь:
— Он спрашивал, понимаю ли я, что он никогда меня не обидит.
— Надо же, прыткий какой, — бормочет подруга непонятную фразу.
— В смысле?
— Да это я так, — машет рукой и тут же вперяется в меня взглядом. — А ты что?
— Я… — сглатываю и не знаю, что сказать.
— Он тебе нравится? Да? — Маруся смотрит с улыбкой.
— Очень, — шепчу, пряча лицо в ладонях.
— Ну и прекрасно! — вдруг бодро заявляет она. — Пойдём пообедаем!
— Что значит прекрасно, Марусь? Это же ты мне говорила, что у него принципы и чёрт знает что ещё! Он мой босс, в конце-то концов!
— Мари, да ты не нервничай, — подруга смотрит на меня сочувственно, — всё разрешится, так или иначе.
— Ага, рано или поздно, — говорю уныло. — Знаешь, я что-то не хочу есть.
— Ну пойдём, хоть чаю выпьешь за компанию! Давай-давай, хватит киснуть тут в приёмной!
Маруся всё-таки вытаскивает меня в столовую, и, поддавшись её уговорам, я покупаю и съедаю сладкую булочку. Мне даже удаётся поработать — ближе к вечеру шеф присылает на почту кучу заданий. Что-то я делаю сразу, что-то откладываю на потом — придётся поковыряться, дел хватит на пару дней. Вечером гуляю с Грэем и сижу с ним полчасика у Муромцева на кухне. Собаке скучно, и мне не хочется его оставлять — хотя находиться без шефа в его квартире как-то неловко.
На следующий день знакомлюсь с домработницей начальника — приятная такая женщина лет под шестьдесят. Оказывается, она уезжала к дочке и внукам на пару недель, вот я раньше её и не встречала, а обычно приходит к Илье Сергеевичу два-три раза в неделю, убирает, иногда готовит, если он её об этом просит заранее. Раз сейчас шеф в командировке, от неё ничего такого не требуется, и мы договорились, что в следующий раз она придёт уже на следующей неделе — какой смысл убирать пустую квартиру?
Так в относительно спокойной рутине проходит время, приближается конец недели. Мне уже не терпится, чтобы начальник вернулся — стыдно признаться даже самой себе, но я по нему соскучилась, а ещё всё время возвращаюсь мыслями к его обещанию продолжить разговор. Каждый раз, как вспоминаю голос и эти его поцелуи, низ живота начинает тянуть. Я просто в озабоченную кошку какую-то превратилась! И сны снятся такие, что просыпаюсь вся в испарине — из-за этого ещё и не высыпаюсь совершенно, брожу, как сонная муха.
Шеф должен вернуться поздним вечером в пятницу, и я решаю приготовить ему что-нибудь, раз отпустила
Всё готовится, мясу стоять в духовке ещё час, и на меня нападает жуткая зевота. Смотрю на время — только-только семь вечера, а Илья Сергеевич писал, что у него самолёт в восемь. Ну и ладно, ничего не случится, если я подремлю на диване. Выставляю будильник, чтобы не упустить мясо, и моментально засыпаю.
Илья
— Да! Хорошо, я понял! Буду! — кладу трубку и шиплю ругательства себе под нос.
Михаил, мать его, Александрович хочет непременно встретиться сегодня вечером, а то, видите ли, в выходные он улетает с семьёй в отпуск и будет недоступен. Приходится срочно менять билеты — благо нашёлся более ранний рейс — и сразу из аэропорта ехать в офис.
В приёмной я никого не обнаруживаю, но это и неудивительно — сам разрешил Мари уйти в пятницу пораньше, ей ведь ещё с Грэем гулять. Вот только не готов был к ощущению пустоты, которое на меня навалилось, когда вошёл в тёмное помещение. Раньше никогда такого не было — есть секретарь, нет секретаря — какая, в сущности, разница. Впрочем, до Мари в моей жизни много каких ощущений не было.
В задумчивости задерживаюсь возле её стола и вздрагиваю, когда за спиной раздаётся голос Михаила Александровича:
— Илья Сергеевич, добрый вечер, хорошо, что вы уже на месте.
Оборачиваюсь к партнёру и изображаю на лице улыбку. Всё равно он меня напрягает. То ли из-за того, что к Мари подкатывал с какими-то странными предложениями, то ли ещё почему-то… А может, я завидую ему — просто потому, что он был знаком с моим эльфом до меня.
— Пройдёмте в кабинет, — первый прохожу к себе, включаю свет.
— Я вас надолго не задержу.
Киваю в ответ, и мы быстро обсуждаем все срочные дела, которые нужно решить до его отпуска. Слава богу, много времени на это и правда не понадобилось.
Пока я собираю бумаги, Михаил Александрович поднимается и смотрит в приоткрытую дверь на пустой стол моего секретаря.
— Как вам Мари? — вдруг поворачивается ко мне с вопросом.
— Отлично, — помедлив, отвечаю осторожно. — Она хорошо справляется.
— Не сомневаюсь, — Михаил Александрович смотрит на меня внимательно, — она девушка способная, всё схватывает на лету.
Внезапно в голове ярко вспыхивает картинка — коленки на сиденье машины и кружево чулка. Видимо, партнёр что-то успевает заметить на моём лице, потому что холодно прищуривается.
— Ей непросто пришлось последние годы. Девочка очень одинока, единственный родной и самый дорогой в её жизни человек — это сестра.
В мозгу шевелится какое-то трудноуловимое воспоминание, почти дежавю. Я от кого-то слышал совсем недавно похожую фразу, но голос собеседника не даёт сосредоточиться. А Михаил Александрович продолжает: