Требуется секретарь. Интим не предлагать!
Шрифт:
— Мари, вы устали? Неделя была для вас тяжёлой? — босс расположился напротив меня, прислонившись бедром к кухонному уголку возле плиты.
— Нет, что вы, Илья Сергеевич! — говорю торопливо. — Всё в порядке!
— Вы очень напряжены, расслабьтесь немного, — он внезапно ставит бокал рядом с моим, заходит мне за спину, и я чувствую его руки у себя на плечах.
— Что вы?.. — задохнувшись, не могу договорить.
— Не переживайте так, вы ведь помогали мне, теперь я помогу вам, — раздаётся сверху голос, а руки начинают движение, мягко поглаживая и растирая шею
— А-ха, — с трудом произношу что-то, отдалённо напоминающее согласие, а начальник продолжает своё чёрное… точнее, благородное дело.
Разминает мне мышцы, то слегка спускается к спине, то поднимается к шее, нежно поглаживает ключицы… А я таю под этими руками, сходя с ума от ярких ощущений. Низ живота наливается тяжестью, хочется поёрзать на стуле, чтобы плотнее прижаться к сиденью. Меня же скоро просто начнёт трясти, он ведь почувствует, надо взять себя в… О, да!
Его пальцы как-то особенно глубоко сминают плечи, из груди вырывается стон. Я сама пугаюсь этого звука, руки на секунду замирают у меня на шее, но тут же возобновляют движение, продолжают мягко растирать кожу, кругами спускаясь всё ниже и ниже.
Не знаю, что бы произошло дальше, но тут раздаётся звонок в дверь.
— Доставка, — через паузу хрипло произносит Муромцев. — Я открою.
Ощущение мужского тела за спиной пропадает, и я прижимаю холодные пальцы к пылающему лбу. Интересно, кто из нас сошёл с ума, я или он?
Илья
Дёргаными движениями открываю, сую курьеру чаевые, забираю у него пакет и захлопываю дверь. Поставив упаковку из ресторана на полку тут же, делаю пару глубоких вздохов. Интересно, а от перевозбуждения можно умереть? Смотрю вниз, где уже всё болит, стиснутое джинсами.
Опять поднимаю голову и продолжаю дышать с паузами. Вдох. Муромцев, на неё нельзя давить! Ты не знаешь, с какими мудаками ей приходилось иметь дело! Выдох. Если она тебя сейчас испугается, то сбежит, и хрен ты её поймаешь! Вдох. Дай ей свободу и уверенность, что всё будет только так, как захочет она сама! Выдох.
Прочистив мозги кислородом, иду обратно на кухню. Мари пугливо оглядывается от стола — всё-таки порезала мясо уже. Ну, хорошо хоть не порезалась.
— Выглядит потрясающе, — улыбаюсь, стараясь говорить спокойно, и девушка отвечает мне нервной улыбкой.
Не хочу такого! Хочу, чтобы она улыбалась так, как улыбаются сытые и довольные женщины после классного секса!
Раскладываю по тарелкам гарнир, Мари кладёт мясо, поливая его соусом. Не утерпев, подхватываю кусочек, закидываю его в рот. М-м!
— Мари, офигеть, как вкусно!
Девушка удивлённо смотрит на меня, но тут же улыбается — значительно более спокойно.
— Я рада, — смущённо поправляет волосы.
— Где вы научились так готовить? — специально завожу разговор на отвлечённую тему, чтобы дать ей расслабиться.
— Да я не училась специально, — мы садимся за стол и приступаем к ужину. — Просто пробовала то одно,
Мы болтаем всё время, пока не пустеют тарелки и бокалы. Мари рассказывает мне, как они собирались завести собаку и почему ей сразу так понравился Грэй. Я тоже рассказываю ей парочку историй из своего детства. Девушка разрумянилась от еды и вина, улыбается, смеётся, и я, глядя на неё, понимаю, что именно так хочу проводить все свои вечера — год за годом, вместе с ней. Сам пугаюсь своих мыслей, но не пытаюсь выбросить их из головы. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо.
Наконец она с неохотой поднимается из-за стола.
— Поздно уже, Илья Сергеевич, — тянется к тарелкам.
Я быстро встаю следом.
— Оставьте, я сам сейчас уберу.
— Мне… идти нужно, — произносит тихо.
Смотрю на часы и хмурюсь.
— Мари, уже почти двенадцать! Ну куда вы на ночь глядя пойдёте? Тем более там у вас сестра с подружками гуляет! Переночуйте спокойно здесь, завтра вернётесь.
Она шарахается назад, и я торопливо поднимаю руки вверх.
— Только не надо пугаться! Ляжете в гостиной, ничего не случится! — говорю и стараюсь не думать о том, на какую пытку себя обрекаю. — Пожалуйста, Мари!
— Хорошо, — наконец произносит девушка.
— Спасибо, что не стали спорить, — облегчённо выдыхаю. — Пойдёмте, достану вам постельное бельё.
— Не надо, я знаю, где оно лежит, — слабо улыбается, и я вспоминаю, как именно она помогала мне во время болезни. Друг в штанах тут же начинает шевелиться, но воли ему стараюсь не давать — всё равно нам с ним ничего не светит. Уж точно не сегодня ночью.
Мари и правда быстро достаёт простыню и наволочку, застилает диван и в растерянности смотрит на себя, потом на меня. Щёки вспыхивают.
— Мне… не во что переодеться.
Судорожно сглатываю, резко разворачиваюсь и иду к себе в спальню. Достаю из шкафа футболку, возвращаюсь, молча протягиваю девушке — говорить сейчас я не в состоянии.
— Спасибо, — шепчет и сбегает от меня в ванную.
Нет, это невыносимо! Постучавшись головой о косяк, прохожу в спальню, оставляя дверь открытой. Распахиваю окно, высовываюсь в него чуть не по пояс, жадно вдыхаю холодный воздух.
— Вы с ума сошли! — раздаётся громкий голос за спиной, и я в недоумении оборачиваюсь. — Заболеете! — Мари проскальзывает мимо и закрывает створку. — Ну прямо как ребёнок, ей-богу! — отчитывает меня, а я не могу отвести глаз от кудрявого эльфа в моей футболке, которая доходит ей почти до колен.
Малышка, пожалуйста, уходи! А то я за себя не ручаюсь!
Глава 27
Илья
Держусь из последних сил, но… Мари, вдруг замолчав, поднимает на меня свои зелёные в золотистую крапинку глазищи, и у меня окончательно срывает крышу. Шагнув вперёд, прижимаю к себе тонкую фигурку и ловлю раскрывшиеся в удивлении губы, впиваясь в них своими. Где-то на краю сознания остатки разума пытаются достучаться до мозга, крича, что я сейчас разрушу всё, чего с таким трудом добился, но просто не могу… не могу отпустить её!