Требуется сообщник
Шрифт:
– У тебя как с заборами? – шепотом спросил Кощей.
– В смысле? – не поняла Женька.
– Забудь.
Они переговаривались, прижавшись спинами к живой изгороди.
– Значит, так, – начал Кощей и осторожно осмотрелся, проверяя, нет ли случайных прохожих. – Делай, как я, и смотри не спались.
Он осторожно присел, затем лег на траву и ужом скользнул между кустами. Женька тоже улеглась на травку, но найти ход под изгородью не смогла. Тыкаясь как слепой котенок, она тщетно ощупывала основания кустов. Изгородь стояла насмерть. Отчаявшись, Женька
– Ветку отодвинь. Вот эту, – раздался злой шепот Кощея.
Ветка в самом низу, до сей поры неподвижная, дрогнула. Женька кое-как отодвинула ее в сторону и протиснулась в узкий ход. Шипы тут же впились в кожу и волосы, свитер зацепился, и Женька, дергаясь, чтобы освободиться, едва не разнесла изгородь.
– Тихо, – шикнул Кощей.
После купания в Темзе он все еще был зол. Возможно, потому, что промок, замерз и все время шел босиком. А может, его раздражало собственное убийство. Он помог освободиться из шипов и вытянул на газон. Тут же подбежала собака, выяснить, кто же это бродит возле дома.
Снизу вверх дог показался Женьке еще больше и страшнее. Он глухо зарычал, но Кощей, не делая резких движений, приподнялся на руках и тихо позвал:
– Тоби, Тоби, ты что, своих не узнаешь? Хороший песик.
«Хороший песик» высотой в холке около четырех футов неуверенно вильнул хвостом, подняв ветерок, и тихо гавкнул.
– Вот молодец.
Кощей встал и потрепал собаку по ушам.
– Я на минуту, в другой раз принесу тебе косточку. Хотя… ладно, бифштекс принесу.
Казалось, собака все поняла, хвост замелькал еще быстрее, и, радостно повизгивая, пес отправился по своим делам.
– Я же говорил, меня здесь каждая собака знает, – шепнул Кощей Женьке. – Хватит валяться, нам пора.
– Куда мы идем? – рискнула спросить Женька, когда они пересекли лужайку и уперлись в каменный забор.
– Домой, – коротко ответил Кощей. – Если нас не засекут, конечно. Лезь. Окажешься наверху, распластайся и тихонько сползай вниз, там невысоко, футов шесть.
– А собаки?
– Там их нет.
– Не было пять лет назад, – прозорливо решила Женька.
– Лезь!
Он присел, сцепил пальцы и, когда девушка уперлась в сцепку ногой, резко выпрямился и поднял руки, насколько сил хватило.
Проклиная про себя хозяев, которые огораживаются от соседей более высокими заборами, чем от улицы, Женька кое-как зацепилась за край забора и повисла.
– Подтягивайся, – зашипел снизу Кощей.
– Не могу, – огрызнулась Женька.
Тихо ругнувшись, Кощей схватил ее за щиколотки и приподнял.
– Заползай, – шепотом велел он.
Кое-как Женька вскарабкалась на забор. Как раз в этот момент луна решила выползти на волю и озарить землю призрачным светом.
– Падай!
– Вдруг там собаки! – лежа отозвалась Женька еле слышным голосом.
– А здесь я. Выбирай.
Не раздумывая, Женька свалилась по другую сторону.
– Гавкнешь – убью, – донеслось из-за забора.
– Я не гавкаю, – обиделась
– Я не тебе.
Говорилось это мелкому животному, по всей видимости собаке. В отличие от соседской, она больше напоминала лохматую крысу. Проникнувшись предупреждением, зверь не гавкал и трепал Женькину штанину с тихим рычанием.
– Вы сказали, что собак нет, – тихо возмутилась Женька, едва Кощей мягко спрыгнул рядом.
– Глаза разуй, – огрызнулся Кощей. – Какая это собака? Так, одно название.
Он приподнял зверька за шкирку, оторвав от штанины, и отбросил в сторону. Вскочив, собачонка, взрывая траву всеми четырьмя лапами, бросилась наутек.
– Последняя преграда, и мы дома, – утешил Кощей, перебегая очередной участок.
– Тут что, в каждом дворе по псине? – уточнила Женька.
– Нет. У меня нету. Кажется.
– И зачем такую мелочь во двор выпускают, она же комнатная.
Женьке едва не споткнулась, так как отважное животное, в гробовом молчании, опять повисло на штанине.
– Это двор Смитов, – пояснил Кощей, пнув собаку. – Ты еще внутри не была. У миссис Смит восемь кошек, хотя сейчас, наверное, еще больше. Вот псинка и спасается на воле. Ты идешь?
Следующий забор, наловчившись, преодолели значительно быстрее. Женька первой спрыгнула в огороженный высокими кустами уголок.
– Стой тихо, – велел сверху Кощей.
Он перевалился через изгородь, оказался рядом и быстро проговорил:
– Артур, это я, Максет.
Ответом было молчание.
– Точно говорю, – продолжал доказывать Кощей. – Вдобавок я злой, голодный, избитый, мокрый, босой и привел с собой гостью.
Устав ждать, Женька хотела шагнуть на лужайку, но Кощей схватил ее за плечи и дернул назад.
– Жить надоело? – мрачно спросил он.
– Почему? Это же ваш дом, сами сказали.
– Вот именно. Я здесь редко появляюсь, и охрана, поверь, на высоте.
Они замолчали.
– Лорд Максет, – донесся до них спокойный голос.
– Я это! – заверил Кощей.
– Прошу вас, сэр, пройдите в дом, стоять босиком на земле крайне вредно для здоровья.
– Уф! Вот теперь идем.
Он вывел Женьку к заднему входу небольшого двухэтажного дома с флигелем. На крыльце, у раскрытой кухонной двери, из-за которой выбивался слабый свет, стоял слуга. Был он абсолютно седой, среднего роста, одет в халат поверх пижамы, но, самое примечательное, у него были большие пушистые бакенбарды. Женька просто залюбовалась. Дедушка словно выполз из викторианского романа.
– Доброй ночи, сэр, – поклонился старик.
– Доброй ночи, Артур, – бросил Кощей, взбегая по ступенькам. – Все спокойно?
– Не сомневайтесь, – отозвался слуга. – Смею спросить, кто эта юная мисс?
– Моя племянница. Ужин остался? Только прошу тебя, – взмолился Кощей, – давай прямо на кухне, без сервировок и прочего. Я очень голоден, поверь.
– Сэр, принимать пищу на кухне не слишком хорошая идея.
Кощей сел на стул и с облегчением вытянул ноги к теплой печке, блаженно пошевеливая заледеневшими пальцами.