Требуй невозможного
Шрифт:
— Ксавьер? Ты в порядке? — спросила Тереза, заглянув к нему в кабинет.
— Нет, я идиот. — Он провел рукой по волосам. — Ты можешь забронировать мне билет в Лондон? И мне плевать, сколько это будет стоить. — Он достал из бумажника карточку и дал ее Терезе. — Я хочу попасть на рейс, который быстрее всего перенесет меня к Аллегре. Если я кому-то понадоблюсь, скажи, чтобы позвонили на следующей неделе.
Когда он вернулся через десять минут, Тереза сказала:
— Ближайший рейс из Парижа. А добираться туда лучше
— Ты чудо, — сказал он и поцеловал ее в щеку. — Спасибо.
Из поезда он позвонил Гортензии. Ему пришлось долго ее уговаривать, но в конце концов она дала ему адрес Аллегры в Лондоне. Он от всей души надеялся, что она даст ему шанс объясниться.
Когда он позвонил в дверь квартиры Аллегры, открыла ему совсем другая женщина.
— Извините, наверное, я ошибся адресом, — сказал он. Может, эта женщина соседка Аллегры и сможет ему подсказать, где она? — Я ищу Аллегру Бошам. Я…
— Я знаю, кто вы, — перебила она и сверкнула на него глазами. — Я узнаю, будет ли Элли сейчас разговаривать. Подождите здесь.
Конечно, он мог бы просто войти, но он полагал, что не имеет на это права.
— Заходите, — сказала женщина, вернувшись.
— Спасибо, — сказал Ксавьер, вошел и увидел прислонившуюся к стене Аллегру.
— Я буду в кофейне через дорогу, — сказала женщина. — Телефон оставлю включенным.
— Спасибо, Джина.
Вид у Аллегры был просто ужасный. Тени под глазами, щеки осунулись, она сильно похудела.
И это все он виноват.
Ксавьер подождал, пока Джина закроет дверь, а потом протянул Аллегре цветы.
— Предлагаю заключить перемирие, — сказал он.
— Спасибо, — сказала она. — Очень красивые.
Он пошел за ней на кухню, где она нашла вазу и налила в нее воду.
— Элли, знаю, я этого не заслуживаю, но я прошу дать мне шанс, которого я не дал тебе. Ты меня выслушаешь?
Аллегра повернулась к нему:
— Какой смысл, Ксав? Ты довольно ясно выразил свое мнение.
— Есть кое-что, что тебе нужно знать про мое мнение. Оно в корне неверно.
Аллегра уставилась на него, задаваясь вопросом, правильно ли она его расслышала. Ксавьер признает, что был не прав?
— Ксав, что ты здесь делаешь?
— Я пришел извиниться. За многое. — Он выдохнул. — За то, что отталкивал тебя, не доверял тебе, не верил в тебя так, как ты верила в меня.
Все, что она хотела от него услышать до того, как сдалась и вернулась в Англию.
— Что заставило тебя передумать?
— Звонок из «Vins Exceptionnels», они мне сказали, что нам дали золотую медаль.
— «Clos Quatre»? Твоему вину дали золото?
— Нашему вину, — поправил он. — Да.
— Это замечательно!
Он
— Ты верила в меня настолько, что зарегистрировала меня на выставке. Ты поверила в меня, Элли. И это помогло мне понять, что я тоже верю в тебя. Верю в нас. — Он глубоко вздохнул. — Я знаю, тебе нравится быть независимой и ты хочешь где-нибудь обосноваться. Я понимаю, как для тебя важна стабильность. Так что, если хочешь жить здесь, я не против, мы наймем управляющего на виноградник, а я перееду сюда.
Она ушам своим не верила.
— Ты переедешь в Лондон? Ради меня?
— Ради тебя, — тихо подтвердил Ксавьер. — Потому что без тебя Франция мне не дом. Я очень люблю Ардеш, но я был ужасно несчастен там без тебя. Знаю, мне много времени понадобилось, чтобы это понять, но мой дом там, где ты. Если для этого надо будет жить в Лондоне, так тому и быть.
— Ты готов ради меня отказаться от виноградника?
Ксавьер кивнул:
— Без тебя «Les Trois Closes» как пустая раковина. Я люблю тебя, Элли. Знаю, что сделал тебе больно, мне очень жаль. Но если ты дашь мне шанс, я исправлюсь.
— Ты любишь меня? — изумленно спросила Аллегра.
— Люблю уже много лет, — сказал он. — Я никогда не переставал тебя любить. Я понял это в Париже и жутко испугался. Меня и сейчас это пугает, по правде говоря. Любовь делает человека уязвимым.
Он признается ей в этой уязвимости. Он должен очень ее любить, чтобы вот так сильно ей доверять, ставить ее нужды превыше своего любимого виноградника.
— Я не хочу, чтобы ты устраивался на работу в Лондоне, — сказала Аллегра.
Ксавьер мрачно отпустил ее руку:
— Уже поздно, да? Ну, наверное, я это заслужил.
Она покачала головой:
— Я не это хотела сказать. Тебе здесь не нравится, Ксав. Ты любишь «Les Trois Closes».
— Но тебя я люблю больше, Элли. Если ты будешь со мной, мне все равно, где я буду жить и чем заниматься. — Он помолчал. — Мы можем найти какое-то новое место и будем там жить вместе.
— Где?
— Там, где ты будешь счастлива.
Да, Аллегра была очень несчастна с момента их возвращения из Парижа, но до этого она была счастлива в Ардеше. И она знала, как сильно Ксавьер любит свой дом.
— Во Франции, — сказала она. — Я хочу жить в «Les Trois Closes» с тобой, и чтобы он стал для нас домом.
Он снова взял ее за руку и притянул ее к губам:
— Я могу построить для нас новый дом. У озера. Мы начнем все сначала — ты, я и, если нам повезет, наши дети.
Он хочет детей? От нее?
— Элли… — Подушечкой пальца он вытер единственную слезинку, скатившуюся по ее щеке. — Не плачь.
— Ксав, я… — По щеке у нее скатилась вторая слезинка, потом третья.