Требуются герои, оплата договорная
Шрифт:
На другом конце провода зависло молчание. Оскорбленное и негодующее.
— Катя, ты требуешь невозможного! Я тебя люблю и должен способствовать твоей поездке с Борисом?! Бессмыслица! Нелепость! Бред! — Богунский был в своем репертуаре
— Извини, Степан, — Катя едва цедила слова, — я преувеличила твое благородство. — Она дала ему шанс. Перед тем как забрать его, Катерина вздохнула печально, сетуя на несовершенство человеческой природы и случайность женского выбора. Вздохнула еще раз безысходно, сдавленно выдала, — прощай.
— Катя, — Богунский дрогнул, — Катя! —
— Хорошо. Спасибо. Я перезвоню позже. Кстати, мой паспорт на имя Торозовой у тебя, захвати его. Возможно, он мне пригодится, — оставив последнее слово за собой, Катя опустила трубку.
— Браво! — София аплодировала в дверном проеме. — Жаль, Глеб не на тебе собрался жениться. Умная женщина — лучший подарок для мужчины. Ловко ты парня уломала, в два счета. Молодец.
Катерина церемонно раскланялась, похвала ей польстила.
Борис
Парнишка на входе протянул Устинову отобранную ранее сумку, сообщил:
— Машина у подъезда. Информация у шофера.
Шофер молочного «Оппелька» в свою очередь порадовал:
— Покатаемся немного.
Борис кивнул, он был сейчас на удивление спокойным. Гнев ушел, сердце холодно и рассудительно пережевывало открывшуюся истину. Установить микрофон могла только Юля, за тем оглаживала ему плечико, за тем висла на шее.
Теперь становилось ясно, зачем эта хитрая бестия, как пиявка присосалась к его жизни и почему, невзирая на очевидные неудобства, терпела его выходки. Ни с одной женщиной Устинов не был так жесток и ни одной так откровенно не пренебрегал. Ни цветов, ни подарков, ни добрых слов. Но психологически расчет на этом и строился. Юля провоцировала его к грубости, потом побуждала к раскаянию, давая возможность поиграть в царька всевластного и всемогущего.
Что ж, она просчитала его как таблицу умножения, прочитала, как букварь. Сука. Борис бесстрастно глядел в окно, не выдавая владевших им чувств. Лицо-маска не дрогнуло, когда пришла мысль: если с Катей что-нибудь случиться, он убьет Юлю. Убьет своими руками.
— За поворотом, выйдете. Через арку выберетесь на соседнюю улицу, там вишневый форд, — прервал молчание водитель.
— Хорошо, — согласился Борис.
В форде собралась целая компания:
— Андрей, — представился водитель.
— Сван, — улыбнулся его сосед.
— Иван, — сказал парен, сидящий рядом с Устиновым на заднем сидении.
— Меня зовут Борис.
— Наши действия? — от имени команды поинтересовался Сван.
— Мне надо встретиться с одним человеком, — Устинов показал Андрею листок с адресом укромного места. — Давайте, сначала туда.
Квартира, в которую спустя полчаса зашли Борис и Сван, напоминала холостяцкую берлогу. Голые девицы на стенах: фас, профиль, крупный план, деталировка; когорта пустых бутылок в углу, пара консервных банок в холодильнике. Очень натурально, оценил Устинов, многие его приятели так и жили.
— Наши действия? — новый вопрос Свана прозвучал с той же безучастной интонацией.
— С тобой можно
Сван хмыкнул.
— Смешной ты парень. Ну да ладно. Со мной можно советоваться, — разрешил великодушно.
— Помоги придумать план…
Через пятнадцать минут операция началась.
— Юля… — сказал Устинов в трубку мобильного, — я пьян, извини… мне неприятно… ты собралась замуж… — пауза, вздох, — я хочу тебя… на прощание… хоть разочек…
— Борис, где ты? — Кажется, любовницу удивил его звонок.
—Где я? — удивился весело Борис. — У приятеля, — он дурашливо хихикнул. — У Мишани, ты его не знаешь. Нормальный пацан, кореш, золотой человек… — Устинов отвернул лицо от трубки, истово заорал. — Михась! Друг ситный! Разливай!
— Не смей больше пить! — сталью скрежетнул женский голос. — Выходи на улицу, я тебя подберу, говори адрес.
Что? Невменяемый Устинов рушил чьи-то хитрые планы? Зачем же, тогда во время утреннего путешествия ему все время предлагали коньячок?!
— Я хочу тебя!
Сван перехватил трубку, заголосил.
— Детка, приезжай скорее и подружку прихвати. Водка у нас есть, а закусь придется свою нести…
Снова Борис.
— Юля, он — дурак, не слушай его, не обижайся, мы по литру уже приняли, так получилось, — полились невнятные оправдания. На середине фразы Борис замолк, засопел виновато.
— Адрес? Скажи адрес! — потребовала Юля.
— Где ты живешь? — переспросил Устинов у Свана. Тот громко назвал улицу, дом. На том первое отделение шоу закончилось. Начались приготовления ко второму. Участники развернули декорации: на столе возникли соленые огурцы, початый «Немирофф», стаканы, пепел. Главный герой пошел в образ: ополоснув рот водкой, выдернул футболку из — под ремня брюк; старательно расслабил лицо. Режиссер внес коррективы:
— Плохо, — сказал Сван. — У тебя глаза трезвые.
Устинов опустил веки, зашарил рассеянным взглядом по полу.
— Уже лучше, — одобрил напарник, — и руки пристрой куда-нибудь, в карманы, например.
Тут же грянул третий звонок. Иван и Андрей с улицы просигналили — объект прибыл. Через минуту раздался звонок в дверь.
Только бы Юля была одна, взмолился Борис.
Одна. Гневная складка на лбу, поджаты губы — воплощение недовольства и обиды.
— Собирайся! Немедленно!
Юля придирчиво осмотрела помещение. Никаких сомнений. Типичная мужская попойка.
— Где твой приятель?
Обняв диванную подушку, Сван лежал на полу в соседней комнате. Юля присела над ним, пригляделась. Принюхивается, догадался Борис. С этим у нас все в порядке, хмыкнул довольно и сгреб Юлию в охапку, полез под юбку.
— Иди ко мне, — потребовал. — Бабу хочется, хоть на стенку лезь.
— Борис!
— Что Борис?! Я позвал, ты прибежала, не морали читать, правда? У меня воспитательниц достаточно. Матушка и Катька, коза рыжая, сучка драная… — для эффекта Устинов добавил пару слов покрепче и перестарался. Юля насторожилась: сузились зрачки, напряглись плечи; она ждала подвоха, не доверяла ни его словам, ни своим глазам.