Трефовый валет
Шрифт:
Джек был просто без задних ног, учитывая, что он провел без сна ночь, встречая своих гостей-игроков. Но он был по-настоящему счастлив, что можно оставить Харриет на попечение мисс Силвер.
– Наконец-то вы вернулись! Не повезло с новым местом? Ах, как плохо. Вот вам Харриет. Вы знали, что она умеет задерживать дыхание на целую вечность? А теперь простите, мне нужно заняться своими делами. Я и так очень дол го не был в своем заведении и выполнял вашу работу.
Элл и поставила чашку на стол.
– Это не моя работа, капитан. Мы договорились, что я пробуду
Не хочется? Да он целый день возился с Харриет.
– Вы присмотрите за девочкой сегодня вечером? – спросил Джек, и в голосе его прозвучало отчаяние.
– При условии, что вы не выгоните меня. Понимаете… Я хотела вас просить… Могу я оставаться здесь до тех пор, пока не найду новую работу?
– Разумеется. То есть я очень рад. Вы вольны оставаться здесь столько времени, сколько вам понадобится. Сэкономите деньги и все такое. Еще день-другой в моем казино не повредит вашей репутации. Ужин вам подадут здесь, а также все, что вам потребуется. Прошу вас, останьтесь, – добавил Джек. – Ведь больше за этим постреленком некому присматривать.
– А как же миссис Крандалл? Разве она не собиралась вам помогать?
– Мистер Берквист предложил ей заняться сдачей меблированных комнат со столом, и они всю вторую половину дня рассматривали подходящие помещения. Я думаю, если она найдет подходящее помещение, возможно, вы с Харриет…
– Нет! Вы сказали, что я могу жить здесь с вами, папа Джек! Помните? Тогда я не скажу этому симпатичному дяденьке из газеты, что мисс Силвер тоже живет здесь.
– Папа Джек? Газета?
– Пустяки, – ответил Джек. – Сейчас миссис Крандалл лежит с салфеткой на лбу после того, как Харриет бросила в нее… то есть после того, как она отвела это милое дитя в парк. А теперь мне действительно пора идти. Да, кажется, я слышу, что первые клиенты уже подъехали. Желаю хорошо провести вечер, мисс Силвер. О будущем мы поговорим утром. Или ближе к вечеру.
Джек спешил уйти. Ему нужно было проверить, все ли в порядке в клубе. За Харриет и мисс Силвер он был спокоен. Они удобно расположились в своей гостиной в окружении книг, сладостей и его собаки. Жаркий огонь и скамеечка для ног манили Джека после трудного дня, но ему нужно было наблюдать за тем, как работает казино.
Странно, и с чего это ему вздумалось мечтать об уютных вечерах у очага? Ему нравилось руководить своим заведением, нравится добиваться успеха собственными силами и нравится проводить пиршественные ночи с избранными умами. Ребенок и синий чулок до сегодня как-то не казались Джеку приятным обществом.
Однако на этот раз он увидел свой клуб в другом свете – глазами невинности. Женщины, которых он отобрал обслуживать клиентов, вдруг показались ему безвкусными. Их рыжие волосы или локоны цвета воронова крыла выглядели чересчур кричащими, пышные груди – слишком открытыми. Он не хотел, чтобы Харриет общалась с его бывшими партнершами. Черт, он вполне представлял себе ярость мисс
Мужчины были не лучше. Многие игроки были друзьями либо знакомыми Джека. Он пил и распутничал с половиной из них и выигрывал деньги у большей части остальных. Сегодня он заметил у них в глазах зловещие отблески, ощутил запах пота, исходящий от их возбужденных тел, увидел красные от вина лица, почувствовал, до чего мучительно сосредоточены они на том, как лягут карты или кости.
Ночную игру, не важно, выигрывали они или проигрывали, они ценили больше, чем возможность побыть с женами и детьми или заняться своими имениями. Почти все эти мужчины считали, что гувернантка – прекрасная жертва их похотливых преследований. Некоторые считали, что девочки тоже годятся для этого.
Даже обстановка, которой Джек так гордился, не понравилась ему в этот вечер. Ковры на полах уже были в пятнах от пролитого вина и в дырках от сигар. От спертого воздуха на хрустальных люстрах появился серый налет, а портреты Лизбет и Лотти почти не были видны в накуренных комнатах.
И еще одна вещь беспокоила Джека. Он не мог уделять достаточно внимания поискам сестры. Он полагал, что открыл клуб ради этих поисков, чтобы как можно больше людей знали о награде, и он мог выуживать различные сведения у развлекающихся аристократов и женщин легкого поведения. Но пока что он узнал очень мало.
Джек мог положиться на Даунза, но того оставили присматривать за клубом, персоналом и клиентами; дел у помощника хватало. И потом, голова у него была занята Дарлой, а не пропавшей Шарлоттой Эндикотт, которой, быть может, вот уже десять лет как нет в живых.
Кстати, Даунз сказал, что в тот вечер в клуб приходила молодая женщина, необычайно привлекательная, с синими глазами и светлыми, почти белыми волосами. По словам Дарлы, она уже появлялась в «Красном и черном», но с ней не успели поговорить. Дарла вспомнила об этой женщине из-за ее внешности и модного черного туалета. Французского туалета, заметила Дарла, либо пошитого хорошим портным.
Сегодня Даунз поговорил с незнакомкой. Она не назвала своего имени; и вообще казалось, больше заинтересована в том, чтобы получить сведения о пропавшей девочке, чем давать информацию. Она не могла сообщить ничего определенного относительно своих родителей и полагала, что сама могла бы навести справки. Вот и все, что она сказала.
Даунз уверил Джека, что он задавал незнакомке обычные вопросы – о том, как зовут ее братьев и пони, – но ни на один из вопросов она не стала отвечать.
Дождаться Джека блондинка тоже не могла, но обещала прийти еще раз. Планы у нее неопределенные, сказала она Даунзу многозначительно, возможно, ей срочно придется уехать из Лондона, И еще она обмолвилась, что пришла сюда просто из прихоти, а прощаясь, протянула руку к портрету Лизбет и погладила его.
Так что пока Джек заботился о маленьком Макиавелли в юбке, женщина, у которой в руках был самый вероятный ключ к тайне Шарлотты, исчезла, явно обеспокоенная, не оставив ни намека на свое местонахождение.