Трефовый валет
Шрифт:
Харриет уже заполучила Гарольда в сопровождающие, чтобы кузины могли поговорить наедине.
– Держу пари, под этими обмотками нет никаких тел, – сказала она.
– Конечно, есть. Это ведь Британский музей.
– Ставлю шиллинг, что нет. Они просто говорят, что есть, чтобы пугать детей и полоумных женщин.
Одна из этих женщин – леди Марджори – висела сейчас на руке Элли и предпочитала не смотреть на гробы и иероглифы.
– Вы похожи на вашу матушку, – сказала она. – Я узнала бы вас по портрету, на котором изображены ваша
– А я думала, что все следы моей матери были изгнаны из дома предков.
– Дедушка никогда не заходит в то крыло, где живет наша семья в Моунте. Он посылает за нами, когда хочет прочесть нам наставления.
– Понятно. Все, что у меня осталось от матери, это миниатюра, написанная, когда мои родители только что поженились. Но благодарю вас за комплимент, хотели вы его сделать или нет. Я считала свою мать настоящей красавицей.
Леди Марджори сморщила носик, но вызвано это было не запахами, стоявшими в зале.
– Осмелюсь заметить, вы выглядели бы лучше, чем сейчас, если бы избавились от этой ужасной шляпки и носили бы наряды светлых тонов.
Элл и выдернула у нее руку и принялась изучать витрины со скарабеями.
Леди Марджори бросила взгляд на витрину и содрогнулась.
– Это жуки? Они считали, что насекомые бывают священными?
– Chacun a son gout, – сказала Элл и по-французски, а потом перевела, когда леди Марджори сообщила, что не понимает по-египетски. – Каждому свое. Я гувернантка, не более того, так что мне не нужно украшать, свою внешность.
– Я знакома с капитаном Эндикоттом, кузина. Очень даже нужно.
Элли не ответила. Она изучала соседнюю витрину с драгоценностями.
Леди Марджори заинтересовалась нагрудными пластинами, кольцами и браслетами, но потом они перешли к статуе с головой шакала, стоявшей на пьедестале.
– Зачем человеку приделали собачью голову? – спросила она. – Как глупо.
– Я думаю, это бог Анубис. – Элли посмотрела вперед, на Харриет. – Мне, право, следует быть с моей ученицей, проследить, чтобы она усвоила все это.
– О, Гарольд знает почти все на свете, так что он может ее научить. Он посещал университет – целый год, знаете ли.
– Как мило.
Леди Марджори тоже считала, что это мило, и полагала, что их разговор не закончен.
– Я, возможно, не такая ученая, как вы, – сказала она, в то время как Элли восхищалась статуэткой кошки. – Если говорить честно, образования я не получила почти что никакого. Маме мысль, что меня отошлют в школу, казалась невыносимой, а дедушка и слышать не хотел о том, чтобы я ходила в местную школу с детьми арендаторов. Гувернантке было все равно, делаю я уроки или нет. Тем не менее, я разбираюсь в моде и знаю, что вы нравитесь капитану Эндикотту..
– Вздор. У вас живое воображение, вот и все.
– Говорю вам, в таких вещах я разбираюсь. Ведь поняла же я, что подхожу Гарольду.
Она посмотрела в противоположный конец
Элли понимала, почему леди Марджори готова отказаться от более выгодного брака, почему она готова рискнуть и навлечь на себя гнев Монтфорда. Ее Гарольд, с его целым годом, проведенным в университете, был приятного вида молодой человек, не более того. Он не носил одежду с той же небрежной элегантностью, что и Джек – а кто носил? – не обладал он ни ростом, ни широкими плечами бывшего офицера, ни его легким, уверенным изяществом. Но он, очевидно, любил леди Марджори. И этого было достаточно.
Судя по его обращению с Харриет, Гарольд будет хорошим отцом. Судя по тому, как он следит за каждым шагом леди Марджори, он будет верным мужем, и они будут с удовольствием предаваться вместе всяким сельским занятиям. В Лондоне он сможет найти свое место, если Монтфорд примет их после свадьбы.
Или они решат просто подождать, когда его не станет. Ведь маркиз не вечен. Элл и призналась, что это ужасная мысль, но старик так долго был кукловодом, что пришло время кому-то перерезать веревочки, даже если этот кто-то – Смерть со своей косой. Хотя ожидание для молодых людей – вещь тяжелая, особенно для любящих молодых людей.
Элли предположила, что поэтому-то леди Марджори и оказалась здесь, бросив вызов деду.
– А вы не боитесь, что Монтфорд придет в ярость, когда узнает, что вы познакомились со мной?
– О, он никогда об этом не услышит.
Как же Монтфорд об этом не услышит? Ведь все услышали вопли леди Марджори, когда Харриет стащила повязку со своей забинтованной руки, добавила каких-то тряпок, обмоталась всем этим и превратилась в маленькую стонущую мумию. Если Монтфорд и не слышал криков своей внучки, он явно услышал крики ее матери, когда девушку привезли домой в обморочном состоянии… и привезли ее тот самый ничтожный юнец из Ноттингэма и печально известный владелец игорного дома.
Разумеется, Монтфорд все слышал.
Глава 23
– Да перестаньте же вопить, как кошка! – крикнул Монтфорд своей невестке, отчего та заплакала еще громче. – А вы отпустите мою внучку, – приказал он Гарольду, который поддерживал леди Марджори.
Обморок у нее прошел, но она еще не пришла в себя от восторга, охватившего ее, когда обнаружила себя в объятиях возлюбленного. И теперь возлюбленный отпустил ее так поспешно, что Марджори чуть было снова не упала на пол.