Трехречье
Шрифт:
— Останавливать будут, — не скрывая волнения сказал водница.
— Похоже, — согласился Тарин, и достав пару стрел из колчана воткнул их в деревянную давку позади себя, — Будь готов драться Никитин.
Когда до моста со стоящими на нем всадниками осталось метров десять, водница ткнул длинное весло в дно протоки и лодка остановилась.
— Вы должны заплатить за проезд по территории земель купца Санга.
— Вот пусть купец Санг в городище и требует оплату у князя, — ответил им Тарин встав в лодке, — мы заплатили
— Вы или платите и плывете дальше, или не платите и плывете обратно.
— Нет, мы плывем дальше и не платим, — крикнул Тарин, — я понимаю что вы возможно исполняете волю вашего хозяина, жадного ублюдка, но поверьте я не хочу проливать вашу кровь, однако это придется сделать если вы нас не пропустите.
Всадники громко рассмеялись.
— Ты прав наемник… верно, ты ведь наемник?
— Да…
— Так вот ты прав, наш хозяин жадный ублюдок, но он платит нам. Так что, либо плывите обратно, либо платите.
— Да простит меня Большая Луна… — тихо сказал Тарин и взял в руки лук.
— Ты что задумал? — прокричали с моста и всадники засуетились, заставив коней топтаться и разворачиваться, после чего покинули мост.
— Давай, плыви быстро, — сказал Тарин воднице.
— Но дальше будет еще мост? — заскулил тот.
— Плыви я сказал! Они до него еще могут не успеть доехать.
Но всадники успели, они спешились и встали на берегу протоки, так же с луками в руках, а три пики они воткнули в воду у моста, тем самым заблокировав нам дорогу. Водница остановил лодку у поворота, за которым должен был быть мост и мы с Тарином спрыгнули в камыш на берегу. Пройдя с десяток шагов, выглянули из травы и посмотрели в сторону моста.
— Шагов тридцать, — сказал Тарин, — попадешь? Это не мешок с соломой и не медный таз.
— Должен попасть, для арбалета это не расстояние.
— Стреляй тогда, чего ждать!
Здынь! — полетел болт в сторону всадников. И я тут же, не глядя на результат выстрела, зацепил крючком тетиву и приготовил арбалет к новому выстрелу, уложив следующий болт в желоб. Но Тарин уже выпустил две стрелы и сказал:
— Все, плывем дальше и быстро.
Подплыли к мосту и выдернули пики. Затем Тарин соскочил на берег и извлек стрелы и мой болт… и судя по раздавшемуся стону он кого-то добил… Услышав это водница снова заскулил.
— Меня найдут… зачем же я…
— Не ной! Надо сойти с этой протоки, — ответил Тарин запрыгивая в лодку.
— Не скоро поворот.
— Назад пути нет! Эти поборы незаконны, исполняя волю своего хозяина они стали обычными дорожными разбойниками.
— Но они же на службе…
— Вот такая паршивая у них служба, — ответил я и положил на дно лодки арбалет, пусть полежит немного взведенным.
Спустя час перестроились в другую протоку, а потом пересекли небольшое озерцо и ушли в третью.
Ночевали
Глава 24
Я караулил нашу стоянку под утро. Уже забрезжил рассвет и поднялся еле уловимый прохладный ветер, который принес запах гари, причем явно улавливался запах горелой плоти.
— Что… что это горит? — подскочил Тарин проснувшись.
— Не знаю, — пожал я плечами.
Тарин задумался на минуту, а потом сказал:
— Там ниже многодворец, от туда тянет, — Тарин встал подогнал на себе снаряжение и бесцеремонно пнул возницу, — вставай пора плыть.
Через час мы подплывали к многодворцу, дальние от протоки дома уже сложились тлеющими головешками и только как могильные памятники стояли каменные очаги посередине пепелищ. Над многодворцем стоял вой и плач… и ощущение людского горя.
— Что случилось у вас? — спросил Тарин спешащего к нам мужика с боевым топором и щитом, облаченный в какие-то плотные стеганные доспехи, сильно напоминающие фуфайку.
— Главы родов разругались с князем… а нам горе! Вы кто?
— Наемники, в городище плывем…
— Тогда я вас нанимаю!!! — прокричал мужик, — тридцать золотых ноготков! Согласны?
— Да что случилось то?
— Купеческие объездные, они ночью приехали, сказали что теперь налог не в княжество нам платить а в родовую казну и немедленно денег затребовали, а как нам платить? Мы только в конце лета княжеским сборщикам заплатили и теперь что, опять платить? А зимовать как? Мы их выгнали, а они потом вернулись с подмогой… мы отбивались как могли, а они крайние дома подожгли и сказали что утром вернуться и сожгут весь многодворец.
— Ну поможем мы вам, а потом? Вернуться же снова.
— Пусть возвращаются, я в городище протокой гонца послал, к вечеру тут княжеское войско будет.
— Ну что скажешь Никитин? — посмотрел на меня Тарин каким-то совсем не знакомым мне взглядом.
— Давай поможем, — ответил я, накинул лямку ранца на плечо и поднял со дна лодки арбалет.
— А ты плыви в городище, — сказал Тарин воднице и потом понизив голос добавил, — и помалкивай там на счет стычки у моста.
— Какого моста? — спросил сообразительный водница.
— Вот и правильно, пошли Никитин.
Мужик с топором представился Борином, он был старостой многодворца, и повел нас на окраину, к сожженным домам, где единственная дорога подходила к поселку. Местные мужики уже городили на дороге баррикаду, их было немного, всего десять человек, половина из них была ранена после ночной стычки, кое-кто был с ожогами.
— Они точно по дороге поедут?
— Точно, здесь по обе стороны от дороги топи, шагов на пятьсот тянутся.