Трехречье

Русаков Валентин

— Туск оказывается очень любит, и главное умеет поторговаться, что не плохо отразилось на наших тратах.

— Ну что, отъедем от городища и обсудим маршрут?

— Я его уже продумал, не торопясь, к вечеру будем в большом многодворце, с хорошим постоялым двором, там и ночлег, коней обиходят, накормят и напоят.

— Тогда в путь, — сказал я, и легонько придавил икрами Яра.

До многодворца добрались без приключений, если не считать попытки трех объездных, которые плелись за нами около часа, и поняв, что мы не собираемся в сторону

владения их хозяина отстали.

Утром следующего дня плотно позавтракали и отправились дальше. В дороге мы были не полных пять суток, нормально переночевать нам удалось еще один раз, на заимке одного вполне зажиточного Рода, все остальные привалы и ночевки прошли под открытым небом. К слову рана моя меня практически не беспокоила больше, я делал по две перевязки в день, а сегодня утром выдернул нитки из шва, заживает как на собаке… или кошке? И вот на горизонте показались невысокие горы, а справа от дороги, идущей параллельно протоке показался густой лес и мы остановились на развилке.

— Что за лес? — спросил я Тарина.

— Хороший лес, то что нужно… Выкупим Вараса, и на ночевку встанем в этом лесу.

— Добро, — кивнул я, — ну, где купеческий наряд?

Тарин соскочил с коня, и подошел к навьюченному тюками жеребцу и достал богатый кафтан, и вставки цветные и вышивка, полный местный гламур короче… ну и шапка в таком же стиле. Я напялил все на себя, повязал плетеный кожаный пояс.

— Бороденка у тебя конечно… — скривился Тарин, — ладно поехали.

Мы поехали по дороге прямо, через пару километров протока отвернула вправо и с обоих сторон дороги пошли кочки и заросли болотной травы. Дорога немного сузилась, и когда нам на встречу попался обоз из дюжины телег груженых углем и запряженные мощными тяжеловозными лошадьми, нам пришлось принять вправо и пропустить их. Спустя час пути за холмом показались крыши домов.

— Угольный многодворец, — сказал Тарин, — говорить я буду…

Проехали деревню и уперлись в ворота и расходящийся в стороны высокий частокол. Тарин развернул боком коня и дернул за веревку, свисающую из отверстия в воротах. С той стороны звякнуло и спустя минуту из небольшой дверки в одной из створок тяжелых ворот показался стражник.

— Чего вам?

— Главного распорядителя позови… мой хозяин хочет купить в каторжан для соей заимки.

— А, сейчас, — заулыбавшись ответил охранник и исчез за дверью.

Через пять минут ворота открылись, и нас впустили во двор. Два добротных двухэтажных сруба с двух сторон небольшой площадки и один длинный убогий барах с дырявой крышей. К нам вышел заспанный такой дедок, с уже почти синим от вероятного недельного запоя носом.

— Сколько вам, и каких?

— Трех достаточно, заимка не большая… только что бы не покалеченные и работать могли. Может кто из недавнишних есть?

— Тут все работать могут, — мерзко так хихикнул дед, — сейчас, распоряжусь, приведут вам дюжину… их недавнишних и пока еще гниющих…

Спешиваться мы не стали, так и ждали,

когда к нам выведут каторжан. Я успел покурить и спустя полчаса трое стражников привели к нам двенадцать человек… связанные спереди руки, босые, одежда уже успела порваться, на многих следы побоев… Вараса я узнал сразу, он и еще один мужик таких же статей как и кузнец стояли крайними справа и в отличии от остальных, было видно, что они еще не сломлены, Варас уверенно и с вызовом смотрел перед собой. Он начал разглядывать гостей, т. е. нас с презрением, понимая зачем мы приехали и когда его взгляд задержался на мне, я держа в руке трубку прижал указательный палец к губам… Варас улыбнулся «глазами» и затем опустил голову.

— Ну гляди… — подбоченился дед.

Я молча указал пальцем на Вараса, его соседа и еще одного крепкого совсем молодого парня.

— Эти по сто, и даже торговаться не буду! — деловито сказал дед.

Я важно кивнул, Тарин соскочил с коня, всучил кошель деду и привязав веревку к связанным рукам каторжан, ее конец он закрепил к седлу. Я поклонился деду, вроде как поблагодарил, ворота со скрипом открылись, и мы поехали прочь. Как только мы отъехали примерно на километр от деревни, я соскочил с коня, схватил бурдюк с водой и побежал к Варасу и начал развязывть ему руки.

— Не надо Никитин, попить дай, но не развязывай… подальше надо уйти… мало ли кто по дороге поедет.

Я кивнул, помог ему напиться и напоил остальных троих.

— Потерпите до леса, — сказал я усевшись в седле.

Наша процессия тронулась дальше.

Глава 32

Спустя полчаса мы въехали в лес, и проехав еще с километр сошли с дороги и встали лагерем, подальше, в чаще. Туск и Талес занялись нашим транспортом, а мы с Тарином каторжанами.

— Чернава сказала, что ты за мной придешь… — сказал Варас, когда я развязал ему руки.

— Опять сон?

— Да… они когда с Дариной уходили, она так и сказала — «наберись терпения и жди, он за тобой придет».

— Понятно, а где они кстати?

— На заимке укрылись у Ласа.

— Не найдут их там?

— Нет, не найдут… Никитин, давай поедим чего-нибудь а?

— Конечно, — спохватился я.

Тарин принес вьюк с одеждой и обувью и поставил на землю перед освобожденными, а потом помог мне с костром и с готовкой.

— А что со мной? — спросил молодой парень из освобожденных, когда мы все ужинали развалившись вокруг костра.

— Можешь вернуться обратно на копи, только одежу верни сначала… чего марать то? — с серьезным лицом сказал Тарин, но я уже немного научился понимать эту его «серьезность».

Парень замер не на долго, пытаясь понять услышанное. А Тарин гоготнул и сказал:

— Да свободен ты! Иди куда хочешь.

— Куда же я пойду то? Лавку отца в городище сломали, его самого забили палками с ведома судейской стражи а во флигеле нашем поди уже и живет кто-то.