Трени-ян (с иллюстрациями)
Шрифт:
Ещё запомнилась фотография, на которой в ООН объявляют Северную Корею агрессором и приглашают мочить её всем миром. Чем-то таким знакомым повеяло из моего мира, можно сказать «родным». На фото есть интересный момент — пустое место представителя СССР. Интересно, почему его не было? По идее, он должен быть голосовать против или наложить вето. Но, об этом ничего на стенде с фотографией написано не было. Нужно будет полазить в сети, поискать, почему…
Потом
Как мне объяснила СунОк, этот монумент называется «Статуей братьев» и символизирует трагедию братоубийственной войны. Трещина на куполе обозначает трагедию раскола единой нации, а скульптура — двух братьев, южнокорейского офицера и северокорейского солдата, разлучённых по воле судьбы и встретившихся вновь во время сражения. Монумент выражает стремление к примирению.
Идея композиции понятна, только вот как-то резануло мне взгляд то, что южанин — и укомплектован по-полной, и на голову выше, и в плечах здоровей. Северянин в одних штанах и рубашке. Ну и в слезах еще, наверное, судя по позе. Уж могли бы ему хоть нож на пояс повесить для приличия, или гранату. А то так, вид, словно нищета беспросветная. Чем же они тогда почти два миллион южан убили? Зубами загрызли? Я уж не стал говорить ничего про это СунОк, ну его. Сделали, так сделали. Поставили, всем нравится, кто я такой, чтобы критиковать? Может, это символизирует конфуцианскую идею старший брат — младший брат? Старшему — всё, а младший, ну, на то он младший, чтобы налегке по жизни, как говорится. Старший позаботится, покормит, а больше — не положено. Сам, как-нибудь…
На этом мы с СунОк закончили осмотр экспозиции и двинулись питаться, тем более, что два с лишним часа ходили.
— Ну как тебе, понравилось? — спрашивает меня СунОк о моём впечатлении, после того как мы с ней заморили первого червячка.
— Крутой музей, — искренне отвечаю я и, кивнув, добавляю, — понравилось.
— А что ты чувствуешь? — задаёт мне следующий вопрос онни.
— Людей поубивали много, — говорю я, — жалко.
— И мне, тоже, жалко, — говорит онни и спрашивает, — понимаешь теперь, почему я так разозлилась, когда ты стала говорить глупости про американцев?
— Понимаю, — печально вздыхаю я под внимательным взглядом сестры.
— Запомни, ЮнМи, — строго смотря на меня, произносит СунОк, — только благодаря Америке, мы остались в живых. Поэтому, наша благодарность должна быть безграничной. А ещё, мы когда-нибудь обязательно отомстим! Вернём себе все захваченные земли и сделаем нашу страну одной и свободной!
Э? — озадачиваюсь я глядя на внезапно раскрасневшуюся СунОк, — вообще-то, я ожидал услышать от неё другие слова. Про мир и всё такое. А она собралась мстить и возвращать территории. Явно одним добрым словом тут не получится обойтись. Стопудово ещё пистолет понадобится! Чёрт с ней, с вечной благодарностью Америке! Судя по тому, что тут творилось, когда убивали всех подряд, может, оно так и есть, выжили, благодаря им. Хотя вопрос спорный и требует дальнейшего рассмотрения, но вот освобождение территорий… Она что, не понимает, что для того, чтобы их освободить, всех, кто там есть, нужно
— Верь, ЮнМи, так и будет, — с воспламенённым взором продолжает вещать СунОк, — жалко, что ты не пошла в военную академию! Ты могла бы приблизить этот момент!
Я?! Да не дай бог! Чур, меня, чур, от такого! В гробу и белых тапочках я видал идти куда-то войной! Ну его к чёрту! Я пацифист и сторонник способа разрешения конфликтов мирными переговорами!
— Может, ты передумаешь? — с надеждой смотря на меня, спрашивает онни.
— Поздно, — непререкаемым тоном отвечаю я, решив дипломатично уклониться от столь «гнилой» темы разговора, — уже много дано обещаний, уже начались проекты. Выйти без потери лица будет сложно.
— Жаль, — помолчав, говорит онни, — я бы очень гордилась, если бы у меня сестра была офицером.
Не судьба и, слава богу, — думаю я про себя.
— А что ты ещё поняла, увидев музей? — спрашивает СунОк.
— Поняла, что корейцы — крутые. Не только могут делать что-то руками, но если надо, могут и воевать.
— Ты так странно говоришь. Словно, как будто не кореянка, а иностранка.
— Так в принципе оно и есть, онни, — отвечаю я, — у меня всей памяти о Корее ещё и года не набралось. Я и в правду, как иностранка, только что приехавшая в страну. Смотрю со стороны, пытаюсь понять и запомнить.
— Эх! — сокрушённо качает головою СунОк, — Когда только твоя память к тебе вернётся?
Лучше — никогда, — думаю на это я.
Время действия: понедельник, утро
Место действия: школа Кирин
Понедельник, день тяжёлый… С утра, по приходу в школу, взвесился, заработал минус двадцать пять балов и вдохновлённый таким началом учебной недели, окрылённо пополз дальше, — учится. Ну не худеется мне с такой скоростью, как хотят в школе. Не худеется. Особенно после субботних и воскресных обжорников у мамы. Вес потихоньку ползёт вниз, но не так быстро, как хотелось бы проверяющим. А точнее — сильно отставая от назначенного мне графика похудения. Исходя из этого, считается, что я недостаточно тружусь для достижения результата, так как ещё ни разу не выполнил предписанное. И мне уже не просто «баллы минусят», а минусят их, уже умножая на коэффициент. Поэтому, «минуса», такие зверские и получаются. Может — вообще бросить ходить на взвешивания? Зачем мне эта «минута позора»? Пусть ставят свои горизонтальные палочки. Они и так, и так их рисуют…
Ползу потихоньку по коридору на урок литературы. Нужно отдать литераторше обещанное произведение на конкурс. Сегодня — первое декабря, до Нового года остался месяц, заявленная дата сдачи работы. Сдаю…
Спать охота. По понедельникам приходится вставать раньше, чтобы успеть к началу занятий. По понедельникам я всегда не выспавшийся. Тяжёлый день…
(чуть позже. Урок литературы)
— Вот, госпожа ДуНа, — говорю я, и с поклоном, держа двумя руками, протягиваю ей пластиковую папку с листами бумаги внутри, — рассказ на конкурс, как вы просили…
Класс, вытянув шеи, смотрит, как происходит передача из одних, в другие руки.
— Что это? — удивляется учительница, отщёлкнув кнопку на пластиковом конверте и пробежав глазами по вынутому листу.
— «Цветы для Элджерона», — говорю я и поясняю, — я там написала, в сопроводительном листе, что ошибки в тексте, это не ошибки. Это так задумано. В процессе развития сюжета они уйдут.
— Но это же на английском языке! — удивляется учитель, быстро просмотрев несколько первых листов, — Почему ты написала на английском?