Тренировочный день
Шрифт:
— Ты многое про меня не знаешь, Мэри Поппинс. Я — человек-загадка. На самом деле я прислан сюда из будущего чтобы изменить мир. В будущем мир захватят безжалостные машины, которые будут управлять людьми, заставляя их проводить время в бесплодном поиске информации, листая бесконечные страницы бесконечной ленты. Но я прислан сюда, чтобы остановить мятеж этих машин.
— Ты сможешь остановить мятеж роботов?
— Не я. И даже не ты. Но наш ребенок — сможет! Мы назовем его Женя! Женя Освободитель! Вот для этого на секретных базах «Аненербе» мне и показывали все эти фильмы про «Греческую Смоковницу», «Эммануэль» и «Калигулу» — чтобы я смог исполнить свой долг перед человечеством! В будущем люди забыли, как это — зачинать ребенка старым способом, вот я и тренировался. Так что… ты предлагала
— Вы чего смеетесь? Надо мной? — подозрительно спрашивает Рита, которая вернулась к столу с двумя кусочками ржаного хлеба: — что я такого сделала?
— Да нет. — Альбина вытирает выступившие от смеха слезы и качает головой: — нет. Это у нас Витька ко мне пытается клинья подбивать. Склоняет меня к сожительству и всяческому разврату.
— Виктор Борисович! — хмурит брови Маргарита: — нельзя же так! Альбина Николаевна — уже партийная! А ты еще комсомолец вообще!
— Не вижу как это мешает нашей личной жизни. — пожимает плечами Виктор: — любви все возрасты… в смысле все покорны — и партийные работники и комсомольцы. И даже несознательные слои общества, в том числе беспартийные тоже покорны. Вон Ромео и Джульетта даже пионерами не были и в комсомол не вступили. А я все же комсомолец и должен оправдать высокое доверие партии!
— Какое это такое доверие? — Маргарита убирает ватман со статьей Виктора со стола: — чего это такого тебе партия доверила?
— Так товарищ Миронова у нас же коммунист! Она имеет право говорить от лица всей Коммунистической Партии Советского Союза, верно? Вот она мне и доверила. Не разочаруй меня, говорит, товарищ Полищук, это я тебе как старший товарищ говорю. А ее устами сама Партия сказала. Ну я, собственно, и стараюсь…
— Трепло ты товарищ Полищук. — прищуривается Альбина: — вот как есть трепло. Но красноречивый чертяка… вот сейчас поддамся на твои чары, что делать будешь?
— В стресс впаду. — честно признается Виктор: — мои планы на грядущую пятилетку никак не учитывали такой шикарной женщины как ты. Это ж мне придется отказаться от своего садоводческого участка в ДНТ «Металлург Колокамска» и переехать. Как минимум в Ленинград. Потому что как такую женщину в Мухосранске содержать? Никак невозможно. А мне тут нравится. Тут красиво… и люди добрые.
— Когда я с вами сижу, то мне кажется, что вы все-таки надо мной смеетесь. — говорит Маргарита: — а я серьезно. Виктор Борисович, ты же комсомолец! Прекрати Альбину Николаевну в краску вгонять!
— Да. — внезапно соглашается с ней Альбина: — ты же видишь, что смущаешь меня своими животными наклонностями. Что за манера — сразу в кино меня тащить. Или куда ты там меня тащил? В ресторан? В «Плакучую иву»? Сегодня в девять вечера? Я даже не знаю, это так неожиданно…
— Он уже и пригласить тебя успел?! Виктор Борисович! Прекратите немедленно!
— Да ладно тебе, Риточка, не сердись на него. Чтобы не ставить нашего коллегу в неудобное положение… я пойду с ним сегодня в ресторан. Но только сегодня! И не думай там себе лишнего, Виктор! — поднимает палец Альбина. Виктор в свою очередь думает, что Альбина — змея. Вот прямо хладнокровная, умная и немного — хихикающая. Бывают ли хихикающие змеи? Если нет, то Альбина Николаевна Миронова — первый представитель этого вида. Невооруженным взглядом видно же что она над ним потешается. Где-то там, в глубине души, если у хихикающих змей есть души.
Кроме того, чтобы даму в «Плакучую Иву» сводить — это не только деньги нужно иметь, но и связи, обычно там все столики заняты. Да и стоит такое вот посещение немало, говорят за раз можно и двадцать пять рублей оставить, а то и все пятьдесят. На человека! С учетом того, что заработная плата молодого специалиста, учителя физкультуры составляла восемьдесят пять рублей сорок две копейки, плюс районный коэффициент, плюс доплату от Комбината… такой вот поход вполне мог разорить этого самого молодого специалиста. Особых сбережений у товарища Полищука не было… если не считать сорока пяти рублей на сберкнижке, так что подобная дыра в бюджете могла отправить корабль финансового благополучия
— Значит договорились. — откидывается он на спинку стула: — в девять вечера у ресторана. Это большая честь для меня, Альбина Николаевна.
— Не загордись там, Полищук. — по губам Альбины скользит улыбка: — в девять и ни секундой позже. Опоздаешь — будешь один сидеть. И костюм приличный надень. Никакой спортивки!
— Она гэдээровская! Мастерка! Две полоски!
— Я не буду сидеть за одним столиком с человеком в гэдээровской мастерке. У меня фуа гра поперек горла встанет. — взмахивает рукой она: — в общем, смотри у меня. Соответствуй.
— Там и фуа гра подают? А… что это? И откуда у тебя деньги по ресторанам девушек водить?! Витька?!
— А… я экономлю. На завтраках. — находится он: — и вообще. А что такое фуа гра тоже не знаю. Вот у Альбины спрашивай. Наверняка какие-то моллюски…
— Альбина Николаевна! — Рита поворачивается к ней и они о чем-то там говорят, обсуждая фуа гра и что цены в ресторанах безбожные и можно ли комсомолке по ресторанам ходить… а Виктор думает.
Думает о том, что в его реальности Яна — была в волейбольной команде, а этой — нет. И даже интереса к волейболу не показывает. И что с этим делать? Нужен ли ей этот волейбол? С одной стороны спорт это всегда хорошо, тело меняется, эндорфины выделяются, а командная игра и вовсе дает чувство социальной защищенности и умение действовать в сотрудничестве с другими людьми. А с другой стороны… если заниматься достаточно серьезно, на уровне профи, то такой спорт наоборот — стресс порождает и может даже покалечить человека. В общем вывод ясен — нужен спорт, только в профи не нужно лезть, к черту спорт высоких достижений и все эти соревнования. Нужен любительский спорт. А значит нужно даже не команду сформировать, а… кружок. Вот. Секцию. Да. И чтобы не ограничивать себя волейболом, скажем секцию физического воспитания. Звучит не очень, но что-нибудь потом можно придумать. Скажем… воспитание физически здорового человека будущего — это для таких как Маргарита Артуровна. И не сильно важно как назвать, за антисоветчину посадить не должны, тут ведь впереди всего пять лет и все. Кончится Советский Союз и начнется… как там звучит китайское проклятие? Чтоб жить тебе в эпоху перемен, да? Блажен кто посетил сей мир в его минуты роковые…
— Унесешь мой поднос? — не спрашивает, а утверждает Альбина, вставая. Виктор кивает. Унести поднос не трудно, а вот что делать с самой Альбиной? Вот уж где вопросы встают. С одной стороны, вроде и не трудно ему подыграть… а по факту получается, что ей время придется уделять, вон, в ресторан сводить. Потом в кино, наверное. А у него своих дел валом… нужно будет с ней поговорить, чтобы все это «демонстрация того, что мы — пара» — не занимало много времени. Сходили пару раз в ресторан и кино, обозначили что пара и все — дальше кому какое дело? Может он ревнивец как тот же Нурдин и запрещает Альбине в люди выходить?
— Бедный Витька! Ты уже его запрягла! — возмущается сторонница социальной и прочей справедливости комсорг Рита: — он же еще тебе не муж! Ты же партийная, Альбина!
— Ты же коммунист, Петька! И пулемет застрочил снова… — с пафосом провозглашает Альбина: — ну все, я пошла, а то мои жеребцы половину школы разнесут без присмотра. Польщук — сегодня в девять без опозданий. И оденься нормально.
— Нормально я одет. — ворчит им вслед Виктор. И чего им всем его спортивка покою не дает. Удобная же. Как там у Бернса — при всем при том, при всем при том — судите не по платью, кто честным кормится трудом, того зову я знатью.