Треон
Шрифт:
– Ну, кое-что, – улыбнулась девушка. – Обнаружила несколько неизвестных ранее соединений.
– Будешь писать об этом в докторской?
– А как же. На самом деле, думаю, тут материала не на одну докторскую. Так что, похоже, работой я завалена на много лет вперед.
– Значит, я сейчас разговариваю с будущим великим ученым?
– Не исключено, – застенчиво улыбнулась она. – Почему ты так смотришь?
– Никогда не видел такого красивого ученого. – Он вдруг подался к ней и коснулся ее губ своими. Мирослава замерла, но не отстранилась. Тогда он продолжил
– Мы не должны этого делать, – тихо шепнула она.
– Почему? – Михей все еще касался губами ее щеки.
– Мы ведь на работе, не забыл?
– Плевать.
– Нет. Так нельзя.
– Но я хочу.
Она отодвинулась и, взглянув в небо весело сказала:
– Смотри, уже видно звезды! – Что стоило понимать как то, что она приняла решение, и не хочет больше обсуждать этот вопрос.
На следующий день прибыл грузолет с топливом для ракеты. Он вошел в атмосферу планеты, где его поймала в свое поле гравигенная пушка и мягко опустила на посадочную площадку космодрома. Оттуда два тягача отбуксировали его в ангар.
Михей провел на космодроме весь день, несмотря на то что был выходной. Тем не менее, когда работа была выполнена, он не спешил уйти. У него еще была встреча. В назначенный час он вышел к воротам космодрома. Хорос уже приближался.
Михей дважды стукнул себя кулаком в грудь и вытянул руку вперед, приветствуя друга.
– Добрый день, – сказал арахноид. В руках он держал небольшой букет цветов.
– Ты принес, – обрадовался Михей.
Хорос протянул ему букет, явно не понимая радости человека.
– Спасибо, – поблагодарил Михей, разглядывая цветы. – Я теперь твой должник.
– Не нужно.
Михей вопросительно взглянул на треонца.
– Пусть это будет компенсацией за тот ящик с инструментами, – предложил Хорос, все еще удивленно глядя на человека с цветами. – Лучше скажи, зачем тебе они?
– Чтобы подарить девушке, – Михей снова осмотрел букет со всех сторон.
– Зачем? – Не понимал треонец.
– У нас так принято. Если тебе нравится девушка, можно сказать ей об этом цветами.
– А, – замотал головой Хорос, – так тебе нравится одна из ваших девушек.
– Очень, – признался Михей.
– Хочешь сделать ее своей женой?
– Не знаю. Может быть.
Арахноид присел, поджав под себя ноги.
– А у нее уже кто-нибудь есть?
– Что? Нет! Конечно, нет.
– Значит, ты будешь у нее первый, – Хорос одобрительно закивал.
– Ну, этого я не могу знать, – Алмаев пожал плечами. Человек и арахноид явно говорили о разных вещах.
– Я был первый у своей жены, – заговорил Хорос, понизив голос, словно не хотел, чтобы его кто-то мог услышать. – Красавица Демара из древнего рода Гертрантов. Семья богатая и уважаемая. После меня, ее взяли в жены князья Болто Хараш и Мантэ Раман.
– Минутку, – остановил его Михей. – Как это? У вас что, женщина может иметь сразу несколько мужей?
– Да, – склонил голову Хорос. – А у вас, видимо, нет?
–
Хорос развел руками, как бы говоря: «Таков порядок вещей в моем мире. Другого я не знаю».
– Ревность равносильна собственничеству, и суть – признак слабости. – Сказал он. – Ее другие мужья стали мне братьями, они достойные райлы, и я не могу их ненавидеть только за то, что Демара выбрала их себе в мужья.
– Как же вы делите ее? – Михей уже забыл про цветы, и про Мирославу, о которой все думал до этого.
Хорос задумался глядя куда-то вдаль, возможно, вспоминая дом.
– Мы часто в разъездах и походах, поэтому, бывая дома, редко встречаемся. Я не видел ни жену, ни других ее мужей уже больше года. К тому же любой из нас может погибнуть. А женщина, она не должна оставаться одна. Она должна рожать. Больше мужей – значит больше детей. Если среди них будет хотя бы одна самочка, род продолжится, и когда она вырастет, она сможет сделать свой дом еще более могущественным и уважаемым, выйдя замуж и присоединив к нему другие дома.
Они минуту помолчали, не двигаясь, не глядя друг на друга. Михеей задумался о непростой жизни Хороса, да и о своей тоже. Сам он и раньше редко бывал дома, а теперь и вовсе пропал на Треоне и вернется еще очень нескоро. Наверное, даже к лучшему, что он не спешил обзавестись женой и детьми. Иначе пришлось бы выбирать между семьей и Треоном. И он не был уверен, что он выбрал бы в этом случае.
– Ты не скучаешь по ней? – Спросил, наконец, Михей.
– Нет, – ответил треонец. – По правде говоря, у меня не было времени привязаться к ней. Мы были вместе несколько недель, затем я отбыл на службу.
– И что, вы с тех пор и не виделись?
– Виделись, конечно. Несколько раз я имел короткий отпуск и мог вернуться домой. К тому же мы регулярно пишем письма друг другу.
– А дети? У тебя ведь есть дети?
– Разумеется. – Кивнул Хорос.
– По ним ты не скучаешь?
– Хмм, – хмыкнул он. – Я часто думаю о них, и, конечно, тоскую. Но их воспитание – не мое дело. Ни я, ни другой отец не может научить их многому. Поэтому ими занимаются лучшие гувернеры, а старшие уже обучаются в академиях. Кое-кто из них станет военным, некоторые дипломатами или, возможно, управленцами. Если все они станут достойными уважаемыми райлами, это будет для меня величайшая радость и гордость. Тогда я помогу им занять достойное место в обществе. А пока они все просто дети. Пусть играют.
– Чем же, в таком случае, занимается твоя жена?
– Занимается домом, конечно, – без заминки ответил Хорос. – Она управляет прислугой, ведет дела, следит за хозяйством. Она находит учителей и гувернеров для наших сыновей, и, я думаю, уже начала подыскивать им жен.
– А что, – Михей слегка помялся, не зная, не поднимает ли он слишком неудобную тему. Поколебавшись, он все же спросил. – Дочери у вас рождаются редко?
Треонец вздохнул.
– Мальчики рождаются в среднем в десять раз чаще. Это и объясняет наши брачные обычаи – женщин на всех не хватает.