Трепет света
Шрифт:
— Слышала я рассказы о тех, кто был так прекрасен с детства, что каждый увидевший их был очарован, но я полагала, они слегка преувеличены, теперь я в этом не так уверена.
— Есть ли у нас здесь кто-нибудь, кто был настолько же притягателен в таком юном возрасте?
Мэйв прижала Аластера ближе, задумавшись.
— Айслинг. Говорят, люди влюблялись в него, даже когда он был ребенком.
— Я видела, как одна из женщин вырвала себе глаза, чтобы он не мог управлять ей с помощью своей красоты.
— Это был человек?
— Нет.
— Кто-то из младших фейри?
— Нет, сидх.
Мэйв содрогнулась, да так сильно, что Аластер тихо протестующе всхлипнул. Его щенок заскулил у ее ног.
— И помогло? — спросила она.
— Что именно?
— Когда она выцарапала себе
— Она смогла перестать отвечать на его вопросы как на духу, но все равно была без ума от него, по-прежнему была волшебным образом по уши влюблена. Он напомнил ей, что последнее, что она увидела, последнее, что запомнила, было его лицо, и она заплакала. Она рыдала кровью прямо на свои ладони.
Я подняла Гвенвифар так, чтобы вдохнуть запах ее макушки, такой чистый, свежий запах, с которым все кажется в порядке.
— Ему запретили использовать свои чары в сражениях, казалось, слишком чудовищным заставлять своего врага полюбить тебя, — рассказала Мэйв.
— Я на самом деле не понимала, что из себя представляет его сила. Ну, то есть я слышала истории, отчего он закрывает лицо вуалью, но никогда всерьез не воспринимала, пока не стало слишком поздно. Соглашусь, некоторые силы слишком чудовищны, чтобы ими пользоваться.
— Ты владеешь руками плоти и крови, Мередит. Это две самые ужасные силы сидхов из существующих когда-либо. Куда уж ужаснее?
— Он пробуждает не похоть, а любовь, одержимость. Та женщина кричала, смотря на него во время их поцелуя, словно ничего чудовищнее не видела. Я ни за что не хотела бы заставлять делать то, что вызывает такой крик.
— Она была членом группы, пытавшейся убить тебя и твоих любимых мужчин, Мередит. У тебя не было выбора.
— Очень комфортно думать именно так, но в конце концов выбор есть всегда, Мэйв. Люди принимают решение, за какую грань они не выйдут, я же нашла другую, вот и все.
— Тебя это терзает, Мередит.
Я кивнула.
— По большей части своих поступков или поступков других я не чувствую угрызений совести, но этот заставил меня задуматься.
Мэйв шагнула ко мне и обняла свободной рукой, прижимая к себе, так что теперь мы вместе с Аластером оказались в кольце ее рук.
— Тогда мне так жаль, Мередит, правда жаль.
Я вдруг осознала, что плачу, но не была уверена отчего: возможно, дело в постродовых гормонах, или может в мысли о том, что мои прекрасные малыши, мои детки могут обладать такой чудовищной магией, что я и представить не могу. Большинство сил к сидхам приходят уже после достижения половой зрелости, но обе малышки уже продемонстрировали свои силы. У Гвенвифар есть родимое пятно в виде молнии, которое действительно порой бьет каким-то статическим разрядом, а у Бри… как это вообще назвать? Я держала на руках Гвенвифар, уткнувшись носом в сладкую темную макушку Аластера, и рыдала в объятьях Мэйв Рид, Золотой Богини Голливуда. В конце концов, титулы принцессы фейри или королевы кассовых сборов не имеют значения, пока мы остаемся просто двумя женщинами, двумя матерями, двумя подругами. Мэйв присоединилась ко мне в этом плаче, и я уверена, она сама не смогла бы ответить, отчего у нее на глазах были слезы.
Глава 27
Я оставила Мэйв в детской проследить, чтобы Брилуэн не зачаровывала нянечек, и отправилась на поиски тех отцов, на чьи плечи по большей части легла забота о малышах. Мне хотелось узнать, возникали ли у них подобные проблемы, или замечали ли они, как наша маленькая дочь манипулирует Ритой. Стражники занимались в качалке, огневой подготовкой и тренировкой рукопашной, разделившись на группы, так что сначала я отправилась в качалку. Проще всего было порасспрашивать там.
Меня сопровождали двое телохранителей, потому что после похищения Таранисом я больше никуда не хожу без них. Я против охраны не возражала, но это означало, что некоторым из стражников время от времени приходится пропускать тренировки. Сараид и Догмаэла плечом к плечу шли за мной. Волосы Сараид были таким же сверкающим золотом, как у Холода серебром, глаза голубые с обрамленным вспышкой белого зрачком, как будто кто-то нарисовал сияющую
Обе женщины остались за дверью так же, как другие охранники занимали свои места перед детской. В качалке был Рис с другими стражниками, а значит прямо сейчас тренажерный зал был самым безопасным местом во всем поместье.
На двери в качалку висело огромное объявление: «ЕСЛИ НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТРЕНАЖЕРОМ, СПРОСИ. НЕ ЛОМАЙ ЕГО! ЭТО КАСАЕТСЯ ВСЕХ: СИДХОВ, КРАСНЫХ КОЛПАКОВ, ГОБЛИНОВ, ФЕЙ-КРОШЕК — ВСЕХ!»
Знаю я, после чего Рис написал его: когда Красные Колпаки сорвали все тросы с одного из тренажеров, а другой на той же неделе сломал новенький в страже сидх. Я слышала его голос, даже не входя в двери, не отчетливые слова, скорее просто тембр. В этом зале проводились баллы в те времена, когда они еще случались, и поскольку это была единственная комната с достаточно высокими потолками для Красных Колпаков, которые были ростом от двух до четырех метров, Мэйв позволила нам закупить сюда все необходимое Рису для тренировок охранников, так некогда элегантный танцевальный зал наполнился ультрасовременной начинкой, штангами, количеством которых можно было осчастливить Мистера Вселенную, и целым лесом тренажеров. Последние были для меня неизведанными, потому что их купили уже после того, как я забеременела. Я в принципе никогда не налегала на штанги, но мне так долго запрещали пользоваться хоть чем-то, кроме самых легких гирь, что теперь для меня это все стало чуждой территорией. Все тренажеры были выше меня, со сменными ручками, шкивом и дополнительными приспособлениями, о назначении которых я понятия не имела. Не меня одну потрясал полностью оборудованный зал Риса.
— Да как ты можешь пользоваться всем этим железом? — возмущалась женщина. Я мельком видела Риса в этом лабиринте тренажеров, но женщина сидела, и только по ее голосу я не могла понять, кто это, за грохотом и лязганьем штанг.
Я приветствовала стражников кивком головы, проходя мимо. Я узнала, что по этикету, принятому в качалке, не говорят «привет», пока они не заговорят первыми. Если они погружены в тренировку, даже простая беседа может вырвать их из этого состояния. Это Рис объяснил мне. Я же никогда не занималась так усердно в качалке, чтобы прочувствовать, о чем он говорит, но верила Рису на слово.
Большинство стражников в этом зале были новичками, которые в последние месяцы прибыли к нам из Фэйри, но все они были высокими и стройными, на их бледных руках играли мускулы, они с легкостью справлялись с тренажерами для жима ногами. Обычно я не ощущала себя низкорослым гадким утенком, но глядя на них в шортах и майках или даже в спортивных бра на некоторых из женщин, я вдруг почувствовала себя слишком фигуристой, слишком маленькой, слишком неуклюжей, идя по специально мягкому полу на трехсантиметровых каблуках. До этого самого момента я чувствовала себя вполне уверенно, а затем словно снова вернулась в детство, когда все твердили, что я недостаточно сидх. Сейчас никто ничего не сказал, даже бровью не повел, порой проблема просто в вашей голове.