Трещина должна быть ликвидирована
Шрифт:
В гараже Сан Саныч успокоился, пришел в себя. Он положил руку на плечо мальчику.
– Не расстраивайся, Серёжа. И извини, что накричал. Ты можешь запустить двигатель машины одним движением мысли. Однако преступников ловить не умеешь. Но это не трагедия.
– Не трагедия, ясно, – кивнул Корней. – Вот только Роберт Генрихович так на меня надеялся.
– Я сам с ним объяснюсь. Слушай, может тебя довезти до дома?
– На патрульной машине? Чтобы наша многоэтажка и две соседних гадали, за что мальчика повязали менты? Спасибо, я лучше автобусом.
Роберт
– Как там Серёжа? – прокричал он в трубку бодро. – Ведёт расследование?
– Уже уехал. Ничего не получилось. Но если бы он вычислил нашего маньяка, я бы не удивился. Пацан – волшебник! Он завёл «БМВ» без ключа и заставил его ехать.
– Чего-чего? Санёк, а ты не преувеличиваешь?
Мальчик беседует со своей головой
Когда Сан Саныч вышел на улицу, было одиннадцать вечера. Как не бесконечно долго тянулся летний день, он уже был отравлен сумерками. Следователь часто засиживался за бумагами допоздна.
Под фонарём напротив входа в Следственный комитет, стоял человек. Электрический свет отделял бесформенный расплыв его тени от территории тьмы. Сан Саныч мельком подумал, что ему определённо знакома эта фигура. Вдруг человек оторвался фонаря и сделал шаг в сторону следователя.
– Сергей! – воскликнул тот удивленно. – А я думал, ты уже дома давно!
– Я был у друга, – объяснил Корней. – Мы слушали музыку, смотрели ролики на ютубе. Возвращаюсь, а у вас окошко светится. Любопытно стало, когда же вы с работы уходите…
– А чего не зашёл?
– Так мешать не хотел.
– Долго ждёшь?
– Да не очень. Примерно с полчаса.
– Я сейчас в кафе иду. Покушать, пива выпить. Ты со мной?
– Ну, не знаю, – растерялся Корней. – Кафе так поздно работает?
– «Карина» не закрывается часов до двух. Собирается там приличная публика. Идём, а потом домой вдвоём.
Проголодавшийся Сан Саныч заказал себе кружку пива, яичницу, гуляш и салат. Корней настороженно разглядывал помещение, обитое пластиком, залитое ярким люминесцентным светом, и народ за соседними столиками. Никто не обращал внимания на странную парочку. Звякали стаканы и вилки, люди цедили пивко и винишко, ужинали, тихо разговаривали. Только вызывающе громко хихикала какая-то девица. Тем не менее, парень чувствовал себя не в своей тарелке.
– Александр Александрович, мне так неловко, – пробормотал он. – Что я не смог… Вы только время на меня потратили.
– Ерунда, – махнул рукой следователь и запихнул в рот целое яйцо. – Не извиняйся. Если бы ты знал, сколько времени я трачу впустую… Рассматриваю одну версию за другой. И все благополучно лопаются… Истина, Серёжа, она не сразу вырисовывается. Здесь помучиться надо… Слушай, ты движок умудрился запустить с помощью мысли! Расскажи, как!
– Ну, – сконфузился Корней. – Просто у меня ничего не выходило с этим Охотником, и я разозлился! И машина вдруг тронулась! Но я не знал, что это я… Пока вы не закричали. Александр Александрович, а любое преступление можно раскрыть?
– Чисто
– Есть немного, – согласился Корней. – А вы снимите фуражку, от галстука избавьтесь.
– Ты думаешь? – следователь последовал совету мальчишки, положил фуражку на соседний пустой стул, ослабил галстук. – И, правда, так прохладнее!
– Жаль, что у меня нет головного убора, – вздохнул Корней, вытирая пот со лба. – А если попробовать снять вот ее? – он сжал ладонями виски, поднатужился, отделил от шеи… голову и положил рядом с фуражкой. – Получилось! – даже сам удивился. – И свежее сразу стало!
Сан Саныч подавил тошноту огромным усилием воли. Так что ужин остался у него в желудке, а не вышел наружу. И крыша не поехала, когда следователь увидел голову Сергея на стуле. Работа ежедневно проверяла рассудок Сан Саныча на прочность. Он только подумал ошеломленно, что продолжается паранормальное представление. Сначала машина, заведенная без ключа, теперь вот голова на стуле. И неизвестно, какие фокусы впереди.
– Извините, – безголовый мальчик говорить не мог, однако шипел вполне внятно. – Я понимаю, что это выглядит не очень эстетично… Но было жарко! А сейчас хорошо!
– Да вы не отстраняйтесь и не бросайте жалобный взгляд на свою фуражку, – сказала голова. – Она не испачкается. Кровь не пойдет!
«Всё в порядке, – сам себя стал уверять Сан Саныч. – Ничего экстраординарного не происходит! Надо сохранять спокойствие!»
Но нервы были не железные, и следователя поневоле охватывал ужас. А за соседними столиками мужчины и женщины вели себя естественно и не обращали на них никакого внимания.
– Получается, они не видят того, что вижу я? – спросил Сан Саныч у Корнея.
– Ну, да – кивнул мальчик. – Это ваш личный кошмар, индивидуальный. А вот интересно, вам премии платят за раскрытые преступления?
Ужас вдруг сменился любопытством. Сан Саныч впервые беседовал с человеком без головы. «Это будет интересный опыт», – мысленно успокоил он сам себя.
– Когда преступление раскрывается, то платят, – ответил следователь. – Если бы ты помог мне вычислить Ночного охотника, я бы получил за него нехилую премию!
– И с тобой бы, Серега, не поделился, не раскатывай губы, – хихикнула голова. – А чего его вычислять? Парень с Вербенки, вы его знаете, Роберт тоже. Мужчина по фамилии Тридцать!
– Тридцать! – опешил следователь. – Но таких фамилий не бывает!
– Бывает! – свистнула голова и ухмыльнулась. В отличие от безголового Корнея у неё были губы.
– Знать-то они его знают, – задумчиво прошипел мальчик. – Только улик у них нет. Что они предъявят Ночному охотнику? А без доказательств придется его отпустить.
– Это верно, – согласилась с Корнеем голова. – Улик у них нет. Но они могут взять маньяка с поличным. Через 3 дня, 1 августа, в 10 вечера он подберет девушку около гостиницы. Блондинка, 16 лет, зовут Елена. Будет возвращаться со свидания с женатым мужиком…