Трещина должна быть ликвидирована

Беликов Сергей

Сколько это могло продолжаться, трудно сказать, Слух об учителе-пьянчуге, который спит на занятиях и выставляет пятёрки задарма, рано или поздно дошел бы до посторонних ушей. Степушку застали бы на «месте преступления» и турнули бы из школы. Может быть, спасая честь мундира, начальство скандал бы замяло, но работу учитель потерял бы.

Однако в одночасье ситуация изменилась. Как-то вечером Степушку от принятия очередной дозы «успокоительного» отвлек звонок в дверь. Он отщелкнул замок, и в узкую прихожку ввалился длинный худой парень.

– Привет,

папуля! – пророкотал он ломающимся баском.

Пьяненький родитель только руками всплеснул. Приехал сын Сергей.

– Корней! – воскликнул он, вспомнив детское прозвище сына.

– Есть будешь? – спросил Степушка и, уловив в глазах Сережи голодный блеск, покачал головой сокрушенно. – Только вот особых разносолов у меня нет. С финансами завал. Позавчера откупорил банку огурцов, хлеба купил, можно пожарить яичницу. Что открыть, шпроты или кильку в томате?

– И то, и другое, – сглотнул слюну Корней. – А яиц штук пять. Можно даже шесть…

– Куда же тебя несет? – Степушка наблюдал, как сын жадно поглощает, почти не разжевывая, консервированную рыбу. – Мы не виделись года два… Какой у тебя сейчас рост?

– Осенью был метр 92, – застенчиво пробормотал Корней. – Но с тех пор я вырос ещё, – глаза мальчишки налились сытой истомой, выпирающие скулы залоснились, он улыбнулся и умиротворённо захрустел соленым огурцом, заедая его свежей корочкой. – Хорошо дома!

– Рад тебя видеть. Ты в гости? Надолго?

– Нет, папуля, я не в гости. Я к тебе жить. Если, конечно, не выгонишь…

Ничто не вечно под луной. Наступили и для Валечки худые времена. Старого воина выжили с должности молодые интриганы. Но генеральская пенсия – это не генеральская зарплата. Привыкшая к достатку Валентина живо ощутила разницу.

Материальные трудности лучше людей не делают… Новоявленный пенсионер окрысился на пасынка Серёжу. Парень, мол, тянется вверх не по дням, а по часам. Каждый год покупай ему новый костюм, пальто, обувь. Не говоря уже о таких мелочах, как носки, трусы и майки. Да и лопает мальчишка в два раза больше взрослого. Генерал сообщил, что не желает обделять своего ребёнка, привечая чужого. Пряников на всех не хватит! Вася ещё совсем маленький, пусть остаётся, но Сергей – лишний рот, обуза. От него необходимо избавиться. У парня есть отец, вот пусть он сыном и занимается!

Валентина ничего не посмела сказать в ответ. Для того, чтобы написать заявление и забрать из школы личное дело Серёжи, много времени не потребовалось. Вещей у мальчика набралось всего ничего. Денег на дорогу генерал дал. Валентина, глотая слёзы, посадила сына на поезд и отправила к папочке.

– Если и ты меня вышвырнешь, – вздохнул бедняга Корней. – Придётся подаваться в бомжи.

Добряк по натуре Степушка был не способен выгнать из дома даже старую собаку. А тут родной ребёнок.

– Живи, – махнул он рукой. – Тяжело будет. Но как-нибудь протянем…

– Лишь бы не ноги, – мрачно пошутил Корней

и нырнул в кухню за чайником. Вернулся озадаченный.

– Пап, ты самогонный аппарат наладил. Приторговываешь самогоном?

– Ну, да, продаю. И выпиваю. Нельзя что ли?

– Продавать – это выгодно, – согласился Корней. – Это бизнес. А пить плохо. Потому что дорого. У нас сейчас каждый рубль на счету будет. Я ведь расту! Вещи и обувь придется часто покупать. Ты можешь пока не выпивать? Временно!

– Что ты такое говоришь? – возмутился Степушка. – Намекаешь, что твой отец алкаш? Подбирай выражения! Конечно, я могу не пить! Столько, сколько надо!

– Отлично! – обрадовался Корней. – Значит, с этой минуты ни капли! Выручка с торговли будет пополнять семейный бюджет. Идёт?

– Идёт, – согласился Степушка, как все алкоголики он легко давал обещания и легко их нарушал. Покосился на остаток самогона в бутылке, оставалось граммов сто. – Можно я допью? И больше не буду! Клянусь!

– Мы же договорились только что, – в глазах Корнея замерцали странные огоньки. Степушке почему-то стало не по себе. Он вдруг разозлился:

– Я же сказал, что это – последнее! – плеснул самогон в стакан и высосал алкоголь.

И вдруг вулкан боли забулькал в Степушкиной утробе. Раскаленная лава опалила огнем нутро. Расплавленная магма обожгла желудок, кишки, печень. Мышцы живота напряглись до каменного состояния. Однако, несмотря на глубинный жар, шею и лицо Степушки залил ледяной пот.

Извержение вулкана продолжалось минуты две-три, но его хватило для того, чтобы Степушка затвердил: лучше, чтобы это не повторялось. В следующий раз можно и Богу душу отдать.

…– Постой-ка, – перебил друга Юра Ниточкин. – Я правильно тебя понял? Твой сын одним взглядом отбил у тебя охоту к выпивке? Да так, что уже 2 года тебя мутит от водки?

– Если бы только от водки? – жалобно проныл Степушка. – Даже от столового вина и пива…

– Да, тебе не позавидуешь, – сочувственно кивнул Роберт. – Но мы, слава Богу, не загипнотизированные! Повторим, Юрчик?

– С удовольствием! – кивнул Ниточкин. – Твой сын, Степушка, скорее всего, экстрасенс. Причем очень сильный! Ты не замечал за ним каких-то странностей? Может быть, он вел себя необычно?

Степушка задумался.

Корнею было 5 месяцев, когда папаша вышел погулять с малышом. Тот лежал в коляске. Отец с сыном притормозили возле автобусной остановки.

И вдруг младенец принялся орать. Весьма громко. Крошку прямо-таки корчило под пеленками. Он хрипел и задыхался, выплевывал соску, которую подсовывал ему взмокший от усилий Степушка.

Люди, ожидавшие автобуса, хмурились, смотрели на них неодобрительно. Но Корней не унимался. Он посинел от плача. Степушка взял сына на руки, нежно встряхнул чадо и сделал несколько шагов. Неожиданно Корней стал рыдать тише. И чем дальше отец отходил от остановки, тем спокойнее становился ребенок.