Трещина
Шрифт:
На четвертые сутки пути окружающий ландшафт изменился. Лес стал более редким, появились холмы и овраги, нередко попадались небольшие болота, окруженные буйными зарослями папоротника и крапивы. Вдоль берегов мелких речушек в изобилии росли камыш и осока. На озерах гнездилось множество уток и диких гусей. И ни единого признака существования человека.
Около полудня Мухин взобрался на вершину одного из холмов и чуть было не закричал от радости. Прямо перед ним, по другую сторону холма, раскинулась небольшая деревушка. Он увидел фигуры движущихся
Вздохнув полной грудью, счастливый Мухин радостно засмеялся. Наконец-то! Наконец-то дошел!..
Вдруг сзади на него что-то навалилось, сильный удар по голове пресек поток мыслей, и Мухин потерял сознание.
Глава пятая
– Что же все-таки могло с ним случиться? Ведь не сквозь же землю он провалился!
– Да вы не волнуйтесь, Олег Павлович, может быть, еще найдется.
– Но ведь он погибнет один, это же факт! Мы не должны были оставлять его одного.
– В конце концов, он сам ушел, вот сам пусть и выбирается. Он взрослый человек, а не малое дитя. А у нас и без него забот хватает; не забывайте, что среди нас женщины.
Этот разговор происходил между Борисом и Олегом Павловичем в то время, как автобус мчался по лесу после страшных событий, связанных со смертью незнакомца с копьем.
– Да плюньте вы на него, – вмешался Климов. – Мало ли куда его понесло с похмелья. Что же мы теперь, с каждым алкашом валандаться будем? Нужен он нам, как корове пятое колесо.
– Вы эгоист, Климов, – сказал Олег Павлович.
Климов пожал плечами:
– Я просто трезво смотрю на вещи. Согласитесь, что в данной ситуации поиски совершенно бессмысленны.
– И все же искать мы будем, – твердо сказал Олег Павлович. – Мы не можем оставить человека в беде.
– Верно, – поддержала инженера Мария Семеновна. – Мухин прежде всего человек, и как человек он имеет право рассчитывать на нашу помощь. А то что он пьет, так это еще не преступление. И крест на нем ставить рано.
– Вот именно! – воскликнула Татьяна. – Мы должны его спасти, иначе не простим себе этого до конца своей жизни.
– Так-то оно так, – возразил Борис, – но только сейчас поиски действительно невозможны. Мы сами находимся в таком положении, что нас спасать надо.
– Кстати, товарищ инженер, – обратился к Олегу Павловичу Климов, – что вы сами думаете о нашем положении?
– Действительно, Олег Павлович, – поддержали Климова остальные пассажиры. – Где мы, по-вашему, находимся? И как вы объясните смерть того несчастного?
Олег Павлович задумался.
– Не знаю, – признался он после минутного молчания. – Пока не знаю. Дайте срок, и я вам отвечу, а сейчас ничего сказать не могу. Одно только кажется мне бесспорным: дикари были подлинными.
– Как – подлинными? – посыпались недоуменные вопросы. –
Автобус резко затормозил и остановился. Пассажиры бросились к переднему стеклу.
– Что случилось? Опять дикари?
– Кажется, лес кончился, – сказал Борис. – Николай! Открой дверь, я выйду.
Дверь открылась, и Борис вместе с Олегом Павловичем спустились на землю. Их взорам предстала следующая картина.
Автобус стоял на самом краю обрыва. Внизу текла река, причем обрыв, словно нос большого корабля, врезался в русло реки и искривлял его таким образом, что у обрыва образовалась излучина. В результате та небольшая площадка, на которой оказался "Икарус", с трех сторон омывалась водой, а с четвертой была отгорожена лесом. Река была неширокой, метров двадцати пяти – тридцати шириной; у излучины она образовывала небольшой песчаный пляж. Левый берег, то есть тот, на котором остановились путешественники, был высок и крут, зато правый был намного ниже и более пологий. За рекой до самого горизонта расстилалась бескрайняя равнина, и лишь небольшие холмы и отдельные группы деревьев разнообразили ее.
– Да, неплохое место для убежища, – прошептал Олег Павлович.
– Что вы сказали? – спросил Борис, не расслышав.
– Да вот думаю, что это может быть за река?
Борис пожал плечами.
– Я, вообще-то, не силен в географии, – сказал он, – зато наш старый ворчун Климов наверняка знает, и что это за река, и какая в ней рыба водится.
– А мы его сейчас и спросим, – предложил Олег Павлович. – Семен Степанович! Спуститесь к нам на минутку. Дело есть.
Климов, кряхтя, вышел из автобуса, огляделся и недоуменно покачал головой.
– Да-а-а, – медленно проговорил он, – интересная петрушка получается.
– Семен Степанович, – обратился к нему Борис, – вы, как бывалый грибник, наверняка сможете нам помочь. Что это за река? Может быть, вам приходилось бывать здесь раньше?
– Нет, молодой человек, ни мне, ни кому бы то ни было другому здесь, похоже, бывать не приходилось.
– Что вы хотите этим сказать? – быстро спросил Олег Павлович, пристально глядя Климову в глаза. Тот ответил ему таким же взглядом.
– Вы знаете, Олег Павлович, что я хочу сказать, – ответил Климов, не опуская глаз.
– Вы думаете, это возможно? – продолжал допытываться Олег Павлович со все более возрастающим интересом.
Казалось, эти двое понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полунамека.
– Не знаю, – ответил Климов, опуская глаза, – для меня это слишком сложно.
– О чем это вы, а? – вмешался Борис. – Я что-то ничего не понимаю.
В этот момент из-за поворота реки показался плот. На плоту находилось трое мужчин, причем двое сидели, а третий управлял плотом с помощью длинного шеста. Все трое были одеты в шкуры животных, у одного на поясе висела дубинка. Когда плот поравнялся с путешественниками, плывущие вдруг вскочили и уставились на берег.