Треск штанов
Шрифт:
Пираты оскалились в многообещающих улыбках.
Рынок симпатичных девушек для сексуальных утех был прибыльным и интересным, но небольшим. Очень уж дорогой товар. А тут такой простор. Сколько можно продать рабынь в гаремы? Ну тысячу. Ну две. Выгодно, но размаха нет. Их просто больше не нужно. Да и действительно красивых юных особ найти не так уж и просто. Это редкий, ценный товар. Тут же все упирается в кошелек русского царя. А он, по расхожему мнению, считал в это время бездонным. Во всяком случае тридцать-сорок миллионов талеров у него там точно имелось. На черный день…
Петр же промолчал.
Перспектива переселить
Поняв, что отец не против царевич перешел к обсуждению схемы сотрудничества. Пиратам требовались поставки русского оружия и боеприпасов. Включая артиллерию. Они очень хотели получить те самые 6-дюймовые карронады, слава о которых уже гремела по миру. Да и длинные 6-дюймовые пушки, хорошо отработавшие во время обороны Керчи, тоже их интересовали, наравне с 3,5-дюймовыми. Но уже для укрепления обороны собственных крепостей.
Они не мельчили.
И сразу выкатывали «хотелки» на очень большие объемы поставок. Одних только карронад 6-дюймовых они желали получить пятьсот штук. Или, к примеру, мушкетонов тридцать тысяч.
Аппетиты дай боже!
Любому на зависть!
А главное — им было чем за это заплатить. По данным Голицына в той же Италии, как наиболее уязвимой для берберских пиратов стране, население оценивалось в районе 12–13 миллионов человек. И от пяти до десяти процентов из них являлось ремесленниками и мастеровым людом. В Испании и Франции ситуация была похуже в этом плане. Однако где-то в районе четырех-пяти миллионов рабочих «в профессии» так сказать, на весь регион имелось. Даже десятую часть от них отщипнуть — уже четыреста-пятьсот тысяч. А самые крупные предприятия в России: Пермский и Каширский заводы насчитывали по пятнадцать тысяч работников. Включая всякие артели. Если же усреднять, то это позволяло едва ли не удвоить промышленные мощности России.
Как это вывозить? Вот вопрос.
Этим вопросом и задались.
На одном галеоне «двухтысячнике» от Магриба до Балтики можно человек пятьсот за раз перевезти. Мало. Слишком мало и долго. Да и французский и испанский флоты без всякого сомнения попытаются воспрепятствовать всем этим вынужденным миграциям…
Прием делегации плавно перешел в переговоры. А те затянулись на добрых пять часов, завершившись совместным обедом. Найденное взаимопонимание радовало. Однако требовалось время, чтобы все обдумать. Слишком сложные логистические задачи стояли перед новыми союзниками…
Завершив переговоры, Алексей вышел на улицу.
Прошел к карете.
И отправился по нужным, но не очень важным объектам. Таким, которые давно требовали уже его внимания, однако, было не до них. В конце концов откладывать вечность не имелось никакого смысла. А тут — вон как рано освободился. Он-то прикидывал до вечера сидеть…
Царевич крутил в руках новую поделку Джеймса Пакла со смешанными чувствами любопытства и раздражения. И на то имелись веские
Тот капсюльный револьвер, что оружейник разработал, теперь выпускался. Очень маленьким тиражом. По десятку-другому на предприятии Пакла, и полсотни — на опытном производстве Демидова. В месяц, разумеется.
Мало.
Очень мало.
Но пока так. Все равно пока было не до него. Не самое технологичное оружие не получалось рассматривать как удачное решение при авральном перевооружении. Поэтому его пока отложили.
Делали понемногу.
Для своих.
И не жужжали. Тем более, что переход на унитарный патрон, потребовал бы переделки и револьвера. И вот эту модель воспринимали как временную, считай опытную.
Джеймс думал по другому.
И сегодня донес до царевича простую и в общем-то очевидную мысль. Унитарные патроны при всей их замечательности — вещь дорогая. И еще десятилетия будут недоступны большинству, если не добрый век. России то на весь мир очевидно не хватит. А другие такое освоят очень нескоро. Так что было бы разумно не забрасывать и иные разработки.
Иначе что поставлять союзникам? Или, например, в различные регионы? Да и вообще — унитарный патрон это дорого. Во всяком случае — пока. Из-за чего рынок такой товар покамест не проглотит. Облизываться будет. Но не сумеет даже надкусить. Поэтому, Джеймс и решил в инициативном порядке продолжить заниматься развитием капсюльного револьвера. И сейчас Алексей держал в руках результат его трудов.
Странное изделие.
Очень.
Во всяком случае в его понимании.
Это был капсюльный нарезной карабин револьверного типа.
Исторически они не очень прижились из-за того, что достаточно поздно догадались замазывать каморы после заряжания салом. А без этого прорыв газов приводил к тому, что при выстреле могло инициировать и соседние каморы.
В обычных капсюльных револьверах такая же беда была. Только там, в случае подобной неприятности, не случалось травм. А карабины и тем более винтовки приходилось придерживать за цевье. Иначе ведь сложно целиться. Из-за чего стрелки изредка получали травмы руки разной тяжести. Про замазывание салом царевич не знал, ибо не был специалистом по историческому оружию. Но слышал про инциденты, поэтому и не одобрил работу Джеймса над таким карабином. Объяснив, впрочем, почему.
Тот покивал.
Сказал: «Ядно».
И все равно продолжил.
И вот — результат.
Но какой необычный!
Спусковой крючок прикрывала развитая скоба, которой и осуществлялись манипуляции. В первую фазу движения вперед, она опускала запорную кулису, снимая блокировку с барабана. Во вторую — отводила барабан назад. Когда же скобу тянули на себя, то сначала шток поворачивал барабан, а потом поднималась кулиса, подавая его вперед и надежно запирая в рамке. Ну и производя взвод курка.
Такой подход позволил применить выступающие каморы, которые входили в ствол с казны. Что-то в духе решения Нагана. Из-за чего прорыв пороховых газов получался минимальным и угроза той самой неприятности, которой опасался царевич, практически исключалась. Хотя ничего удивительного в этом решение не было. Потому как Джеймс и так что-то подобное пытался реализовать в своей револьверной пушке, над которой начал работать еще в конце 1690-х годах…
При этом не сказать, что карабин напоминал «часы с кукушкой».