Треск штанов
Шрифт:
[2] 25 км/ч это 10 верст в час в местной СИ.
Часть 3
Глава 6
1713, август, 22. Новгород — Москва
Паровоз медленно подкатывался к станции.
К Новгороду.
Попыхивая паром.
Петр Алексеевич
Узнав о том, что Строганов решил сам себе дорогу строить, и Новгородские купцы не устояли от соблазна. И изыскав людей со средствами на закупку всего потребного, начали тянуть узкоколейную чугунку. До Павлограда, стремясь царю угодить.
По своим планам Алексей собирался начинать строить этот участок только в будущем году. И потом уходить далее — на Выборг и Приморск. А потом и на шведский Або, откуда он хотел организовать паромное сообщение со Стокгольмом. И потихоньку «лепить горбатого», то есть, строить большой мост. На первом этапе через архипелаг Аланских островов, а потом и через большой пролив до побережья. Он уже с представителями Швеции полным ходом не только обсуждал этот вопрос, но и проводил изыскания с замерами глубин и обсуждением вариантов конструкций.
Думали.
Плотно думали. Перспективы то для шведов огромные. Так что их сторона «лоб морщила» — аж головные уборы шевелились.
Новгородские купцы такими средствами и амбициями не обладали. Но смогли начать строительство пораньше и своими силами. Стараясь улучшить ситуацию с торговой логистикой, дабы товары завозить к весенней навигации загодя и по осени не спешить до первого льда с вывозом.
Алексей о том узнал. А как иначе? Такое дело втихаря не сделать.
Ну и вытащил их на беседу.
Выслушал.
Похвалил.
И даже предложил развить затею.
С южной стороны острова Котлин проходил фарватер. Там же размещался порт. А вот с северной тянулось мелководье от берега до самого острова. Поэтому царевич и предложил купцам отсыпать там косу. И завести по ней чугунку в Петроград. Перед этим возведя возле Павлограда мост, через который и подведя ее к основанию косы.
— Большие работы, — покачал головой один из купцов. — Слишком большие…
— Вы разве не видели, как земснаряды косы насыпают на Ладоге, а теперь и на Онеге? Если там таких пару десятков развернуть — за навигацию отсыплют. Потом останется только берега камнем укрепить. Или еще чем, например, железобетонными плитами.
— Откуда же мы их возьмем?
— Так сделаете. В Новгороде давно назрел такой заводик и цементный тоже. Вот. Отсыплете. Укрепите. И добрая коса готова. По ней и чугунную дорогу вести можно. И простую бок о бок с ней.
— Многого ты от нас ждешь Алексей Петрович. Слишком многого.
— Я всего лишь довожу до логического конца вашу задумку. Речной порт — очень хорошо. Но товары возить сразу из морского — дорогого стоит.
— А как же по Неве потом ходить, коли мост там добрый ставить? Иной ведь для чугунной дороги и не подойдет. Крепкий же кораблям дорогу перегородит. Его же высоко не задрать. Мачты не
— А вы его разводным сделайте.
— Шутишь верно?
— Никак нет. Сложно, тяжело, дорого, но это вполне решаемо.
— Решаемо? — возмутился было один купец, но старший его остановил жестом и спросил:
— Откуда же мы денег на это возьмем? И так с дорогой поиздержимся. Когда еще окупится! А ты хочешь еще и косу отсыпать, и мост дивный ставить, не говоря уже о том, что самую дорогу сильно дальше протягивать придется. Это все деньги и немалые.
— Ежели возьметесь, я вам деньги выделю. Какая смета по дороге у вас выходит?
Перешли к деталям.
План царевичу нравился не сильно. Но и лезть поперек не хотелось, опасаясь спугнуть. Пусть делают как сумеют, главное, чтобы стандарт выдержали.
Потом было еще несколько встреч.
Рабочих.
Алексей требовал с них детальных отчетов. Просто так давать деньги бесконтрольно он считал дикой глупостью. Несмотря на рост экономики и увеличение денежной массы, курсирующей в ней, у него все одно «кубышка» была впечатляющей. Накапливаясь быстрее, чем он успевал ее тратить. Но он и не успевал, потому что все слишком тщательно контролировал, вкладывая деньги преимущественно в инфраструктурные проекты, строительство и производство.
Плюсом шло бурное развитие промышленности.
Прямо взрывное.
Минусом же являлся недостаток денежной массы в экономике. Плохо? Без всякого сомнения. Однако именно из-за этого удавалось сдерживать инфляционные процессы, которые волей-неволей все равно возникали. Более того, даже получалось иметь определенную дефляцию — ибо еда, стройматериалы и довольно приличная номенклатура промышленных товаров подешевела. Особенно последние. Это Алексей делал целенаправленно. Стараясь максимально прогреть возможности села и низового города. Поднять их уровень жизни.
Потом, конечно, можно будет уже так не сдерживать. Но сейчас требовалось запустить внутренний рынок. И царевич для этого шел на очень многие меры. В том числе и вот такие.
Да, промышленники получали не столь лихие прибыли, как хотели бы. Но производство товаров постоянно увеличивалось и, в целом, их доходы росли. Поначалу, правда, приходилось часто слышать — все плохо, разоряемся. Но он это быстро пресек самым банальным образом. Начинал изучать каждый такой «крик о помощи», пытаясь прийти на помощь. А перед этим влезая с головой в бухгалтерию и прочие интимные места страждущих.
Как оказалось такой пристальный интерес царевича даром был не нужен большинству. Очень уж он любил задавать неудобные вопросы. Поэтому с такими стонами хоть и появлялись заводчики, но редко. И только тогда, когда действительно у них имелись проблемы. Прекрасно зная, что наследник в состоянии помочь, ибо развитие промышленности для него имело приоритетное значение…
Но эта вся история оставалось там… в прошлом.
Сделали ее и сделали. Да и косу уже почти отсыпали.
Царевич не поехал на открытие дороги на Павлоград. Отец ускакал — целый царь. Куда им еще и царевича? Поэтому он по своему обыкновению остался в столице — на хозяйстве. Сейчас же и того лучше — сидел в теплом и уютном джакузи прикрыв глаза.