"Трест": легенды и факты

Иоффе Генрих Зиновьевич

По мнению третьих, сильный удар по «Тресту» нанесла «эпопея» Шульгина. Даже гибель Рейли не могла настолько подорвать веру в «Трест». Она, в конце концов, воспринималась как нечто неизбежное в тех жестоких обстоятельствах, которые окружали «Трест». И нетрудно было понять, что как бы ни был силен «Трест», срывы и провалы могли быть и у него. Но как было понять историю с Шульгиным? Если «Трест» свободно пропустил его через свое «окно», столь же свободно «возил» затем по России и, наконец, через то же «окно» благополучно выпустил за границу, то не означало ли это, что «Трест» обладал возможностями самого ОГПУ? Ведь трудно было представить, что ОГПУ мог оставить «без присмотра» столь крупную политическую фигуру, какой был Шульгин. Значит, «Трест» почти наверняка действовал по указаниям ОГПУ. Конечно,

«Трест» выиграл, получив от Шульгина книгу, в известном смысле даже рекламирующую послереволюционную Россию, но он и проиграл, усилив против себя подозрения у эмиграции. Что касается самого Шульгина, то он после выяснения, что его «возило» по России ГПУ, оказался, по его же словам, «в смешном и глупом положении». Как литератор он надолго замолчал, а позднее и совсем отошел от политической деятельности. Однако, несмотря на, казалось бы, целый ряд соображений в пользу «отработанности» «Треста», руководство ОГПУ не спешило его ликвидировать. На одном из совещаний В. Менжинский говорил, что можно было бы разыграть сценарий провала «Треста» в результате «обнаружения» его ОГПУ, но это способно привести к усилению кутеповского террора. Надо поэтому подождать и посмотреть, как будут развиваться события.

Но Стауниц-Опперпут уже понимал или ощущал надвигающуюся грозу. Он мог скрыться один, но поступил по-другому. О том, что надо «уходить» сообщил своим «кутеповским товарищам». Гога Радкевич пошел через «окно» в польской границе вместе с двумя новыми агентами Кутепова – Каринским и Шориным. А в ночь на 13 апреля 1927 г. в «окно» на финской границе прошли Опперпут (он приехал из Москвы) и Захарченко-Шульц (она была в Ленинграде). Опперпут, уходя, оставил у себя на квартире записку для жены, что скоро она услышит о нем как о международном авантюристе и, скорее всего, из Америки. А в Ленинграде на конспиративной квартире оказалась другая опперпутовская записка. В ней было сказано, что он, Опперпут, покидает СССР, но за сохранение тайн ОГПУ требует 125 тыс. рубл. Когда Артузову показали эту записку, он в сердцах произнес: «Конец ‘Тресту’!»

О бегстве Опперпута было доложено Сталину (если вспомнить сожаления Якушева о невозможности познакомить Шульгина с Троцким, можно сделать вывод о том, что «Трест» курировался высшим советским руководством). Однако, исходя из установки Менжинского сохранять «Трест» по мере возможностей, Н. Потапову, вероятно, было дано указание написать Кутепову «объяснительное письмо» с тем, чтобы попытаться убедить того, что, несмотря на провокаторство «азефа» Опперпута, главные позиции «Треста» целы. «Хладнокровию и распорядительности Рабиновича (А. А. Якушева – Г. И.), – писал Потапов, – мы обязаны тем, что кое-как овладели положением… В настоящий момент Рабинович находится, по-видимому, в относительной безопасности – связь с ним имеем… К счастью, кажется, никаких архивов Правления никогда у Касаткина не было». Письмо Потапова свидетельствует о том, что, несмотря на наличие ряда «объективных причин», основной удар по «Тресту» нанес Опперпут, его бегство в Финляндию.

Конечно, Опперпутом, скорее всего, двигал страх ликвидации «Треста» сверху. Но нужен был толчок, который заставил бы его решиться на побег. Среди ряда факторов наиболее вероятным представляется «фактор Марии Владиславовны». Мария Владиславовна не только не уступала Опперпуту в смелости, решительности и воле, она, пожалуй, даже превосходила его в этом. Ее ненависть к большевизму доходила до фанатизма, а фанатики чаще всего способны оказывать мощное влияние. Вместе Опперпут и Захарченко бежали из «Треста», вместе через некоторое время вернулись в Москву.

Смертельный финал

«Трест» кончился. Он нанес тяжелейшие удары по монархическим эмигрантским организациям 20-х гг. Однако деятельность «Треста» не могла остаться без последствий и для его создателей и участников. В «трестовскую легенду» втянулось большое число людей; это, видимо, породило естественное подозрение, что не все они абсолютно подконтрольны ОГПУ. С другой стороны, пока существовал «Трест», он удерживал сторонников белоэмигрантского террора от активных действий. Но когда «Треста» не стало, препятствий не стало. В июне 1927 г. Кутеповым был

создан «Союз национальных террористов». По его заданию Опперпут, Захарченко-Шульц и Ю. Петерс выехали в Россию через финскую границу. Они планировали организацию взрывов зданий в Москве. Другая группа (В. Ларионов, А. Сольский и др.) должна была совершить диверсионные акты в Ленинграде. Удалось произвести взрывы в здании ОГПУ на Малой Лубянке (без жертв) и здания Партактива в Ленинграде (тут было немало пострадавших). После этого Опперпут, Захарченко и другие бежали в Смоленскую губернию, где, по официальным сообщениям, они были выслежены и убиты. Мария Владиславовна Захарченко-Шульц покончила с собой. В эмиграции, впрочем, ходили слухи, что и эти теракты организовал, якобы по заданию ГПУ, провокатор Опперпут и что он убит не был, а скрылся…

Что же стало с главными героями «Треста»? Зайончковский умер в 1926 г. Многие советские участники (А. Артузов, С. Пузицкий, В. Стырне, А. Пиляр и др.) погибли в сталинско-ежовских чистках. А их противники? Врангель скончался в 1928 г. Некоторые из его родственников утверждают, что и тут не обошлось без ГПУ. В следующем году скончался Великий князь Николай Николаевич. В январе 1930 г. при таинственных обстоятельствах из Парижа исчез генерал Кутепов. Его похитили чекисты и на советском пароходе, шедшем из Гавра в Новороссийск, он умер. В. Шульгин был арестован в январе 1945 г. офицерами СМЕРШа, когда в Югославию пришли советские войска. Решением Особого совещания при МГБ он был приговорен к 25 годам тюремного заключения, сидел во Владимирской тюрьме и был освобожден в 1956 г. Через 20 лет глубоким стариком он скончался во Владимире.

Одна из ключевых фигур «Треста» – Опперпут… По официальным советским сообщениям, он погиб летом 1927 г. в перестрелке с сотрудниками ГПУ после совершенного им в Москве теракта. Но есть и другая версия, хотя проверить ее трудно. В соответствии с ней, в 1943 г. гитлеровские власти арестовали в Киеве подпольную организацию во главе с неким офицером КГБ. При нем имелись документы на разные фамилии: Коваленко, Мантейфель и др. На самом же деле, это, якобы, был… Опперпут. Немцы его расстреляли. Источник этой версии – рассказ белого генерала В. Бискупского, а он, по характеристике некоторых знавших его, был генералом с фантазиями.

И, наконец, Якушев – главная фигура «Треста». О нем пишут разное. По одним утверждениям труп его в 1932 г. будто бы был обнаружен в речке близ Ленинграда. По другим сведениям (более точным) до 1934 г. он трудился в Наркомате путей сообщения, в 1934 г. арестован, приговорен к 10 годам лагерей и погиб в ГУЛаге. С гибелью непосредственных участников ушло, очевидно, и немало тайн «Треста».

Монреаль

ПРИМЕЧАНИЯ

1. ГАРФ, ф. 5831 (Савинков Б. В.), оп. 1, д. 420. Брошюра “Июнь 1920 – ноябрь 1921 гг.” На правах рукописи, с. 21.

2. См. об этом “Борис Савинков на Лубянке”. Документы. М., 2001.

3. Цит. по: Б. Беленкин. Авантюристы великой смуты. М., 2001, с. 119-120.

4. См. И. Микулич. Савинков и Опперпут. “Новый Журнал”, 1964, с. 75.

5. Там же, с.169.

6. Там же, с. 132.

7. “Парламентская газета”. М., 20 декабря 2005 г.

8. См.: Р. Гуль. Я унес Россию. “Новый Журнал”, 1979, № 134, с. 113.

9. ГАРФ, ф. 5868 (Гучков А. И.), оп. 1, д. 265 л. 4.

10. ГАРФ, ф. 5868 (Гучков А. И.), оп. 1, д. 14, лл. 228-232.

11. ГАРФ, ф. 5868 (Гучков А. И.), оп. 1, д. 9, л. 12.

12. Г. Лукьянов – псевдоним Юрия Алексеевича Ширинского-Шихматова, одного из сыновей члена руководства Высшего Монархического Совета А. А. Ширинского-Шихматова. Позднее женился на вдове Б. Савинкова. Основатель и главный редактор журнала “Утверждения”. Погиб в фашистском концентрационном лагере.

13. Существует мемуарная запись, что на одном из заседаний руководства ГПУ осенью 1921 г. Ф. Дзержинский будто бы сделал заявление о раскрытии подпольной монархической организации, которую он, однако, предложил не ликвидировать, а инфильтровать туда агентуру ГПУ, чтобы проникнуть в верхи белой эмиграции. Однако документальных подтверждений этому факту не найдено.