Третье лето Союза «Волшебные штаны»
Шрифт:
— Вы-то мне и нужны, — сказал он, отводя их в сторону и подмигивая Бриджит: «Видишь, у вас с напарником все не так уж плохо».
Бриджит не отреагировала.
— На выходных мы хотим устроить лодочную экспедицию: доплыть до Шуйлкила, там переночевать и поплыть обратно. Записались восемь человек. Этим должен был заниматься Эсмер, но он уехал. Вы не против?
— А разве важно, против ли мы? — поинтересовался Эрик.
— Вообще-то нет, — радостно улыбнулся Джо.
— Я так и думал, — сказал Эрик.
— Я
Эрик и Джо принялись обсуждать какие-то детали, а Бриджит стояла как громом пораженная, пытаясь осмыслить то, что сейчас услышала. Она будет ночевать с Эриком. Боже мой! Она научилась держать себя в руках, когда они обедали, ужинали и даже когда купались в озере. Но спать рядом под звездами? Это слишком серьезное испытание!
(Открытка)
Девчонки!
41 день!!!!! Доставайте купальники!!!!
Би.
Идея пришла Лене в голову во сне. Честно.
Ей приснилось, что она заходит в столовую — по крайней мере, во сне она знала, что это столовая, — и вместо членов своей семьи видит на стульях портреты. Во сне Лена знала, что их нарисовала она.
Итак, она проснулась и поняла, как будет выглядеть портфолио. Мысль изобразить свою семью не была выдающейся, но Лена чувствовала, что она на правильном пути.
Лена решила начать с мамы, потому что знала — мама согласится обязательно. После ужина они занялись поисками подходящего места.
— Сядь сюда. — Лена указала на зеленый диван в гостиной. Мама села, и Лена принялась внимательно ее изучать. Нет, не пойдет, ведь мама редко бывала в гостиной.
— Попробуем на кухне, — решительно заявила Лена, и мама покорно последовала за ней. Лена усадила маму за стол. Лучше, но мама почти никогда не сидела.
— Встань, пожалуйста. — Мама подошла к гранитному комоду и положила подбородок на ладони. — Не двигайся, — прошептала Лена. — Вот так хорошо. — Отогнав стыд и страхи, она долго-долго разглядывала маму, прежде чем начать.
Лена принялась за работу. Ей нравилось, как розовым перламутром отсвечивает на фоне темного комода мамина кожа. Мама всегда старалась казаться сдержанной и строгой, но излучала мягкость и нежность.
Лена хотела точно запечатлеть мамины пальцы, слегка набухшие от тяжести трех колец; бриллиантовые сережки — подарок мужа на двадцатилетие совместной жизни.
«Художник должен быть психологом, — любила повторять Анник. — Уметь видеть тайный смысл предметов».
Лена
Больше всего на свете Ари хотела помочь дочери и готова была позировать хоть вечность. Но она не хотела предавать мужа, поэтому на лице ее отражалась внутренняя борьба. В душе хрупкой и эфемерной Ари — гладкие волосы, тонкие брови, элегантный бежевый костюм — бушевал пожар. Лена представляла себя географом, исследующим рельефы маминого лица — щеки, подбородка, а затем слепой девочкой, ощупывающей ее плечи.
И вот Лена показала портрет Анник.
— Ну что, я не забыла про коляску? — спросила она со скромностью истинного творца.
Анник обняла ее:
— О нет.
* * *
— Привет, Ноти.
Бриджит не сказала Нотону, во сколько собирается бежать, и он, по-видимому, ждал довольно долго. Эрик не пришел.
Некоторое время они молча бежали вверх по холму: Бриджит любила начинать с трудного отрезка. Нотон сопел, пыхтел, но не отставал.
«Ему ведь всего четырнадцать», — подумала Бриджит, удивившись совпадению: у них была такая же разница в возрасте, как у нее с Эриком.
Мальчик все время испуганно поглядывал на нее, и вот наконец они достигли вершины холма и остановились, чтобы передохнуть и полюбоваться видом. Нотон закашлялся и кашлял так долго, что Бриджит испугалась, не случилось ли чего-нибудь серьезного.
Они медленно возвращались в лагерь.
— Как ты? — спросила она.
— Х-хорошо, — с трудом выдавил он.
Они прошли еще немного, чтобы восстановить дыхание.
— Бриджит?
— Да?
— Как тебе больше нравится: Бриджит или Би?
— И так, и так. Без разницы.
— Хорошо. Тогда Би?
— Да?
Хотел кое-что тебе сказать.
— Я тебя слушаю.
Молчание.
— Ладно, забудь. — Его лицо блестело от пота.
— Как скажешь, — слегка удивилась она.
Но он собрался с духом:
— Знаешь, ты… необыкновенная.
— Ты тоже, Ноти, — улыбнулась Бриджит.
Он откашлялся:
— Я не то имею в виду.
— Ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой? — прямо спросила она, чтобы разговор не растянулся на целую ночь.
Он опешил:
— Да.
— Я твой тренер, Ноти. Ты же знаешь, мы не можем встречаться. — Два года назад ее такое объяснение не удовлетворило. Почему же она думает, что оно удовлетворит его?
— У тебя кто-нибудь есть?
Утвердительный ответ был бы выходом из положения, но Бриджит не хотелось врать.
— Нет. В общем, нет.
— Тогда, может, после лагеря? — предложил он. — Я подожду.
Он вел себя намного взрослее и разумнее, чем она тогда. Зачем лишать парня надежды?