Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы
Шрифт:
– Знаешь, что это такое, Верна? – Верна боялась даже моргнуть, не то что слово сказать. – Думаю, знаешь. Это пророчество. Только сестра Тьмы может быть настолько самоуверенной, чтобы оставить без присмотра документ, изобличающий ее полностью. Мы нашли его в хранилище, перелистывая книгу. Может, ты его забыла? Тогда позволь, я прочту. Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету в священном обряде, на том огне вскипит котел обмана, и возвысится лжеаббатиса, которая будет править до самой гибели Дворца Пророков. – Свернув листок, Леома сунула его обратно в карман. –
– А с чего ты взяла, что это пророчество сделал Уоррен? – осторожно спросила Верна.
– Уоррен сам признался. Хотя ему понадобилось некоторое время, чтобы решиться на это признание.
– Что вы с ним сделали? – гневно воскликнула Верна.
– Мы прибегли к Рада-Хань, как велит нам долг, чтобы узнать правду. В конце концов он признался, что это пророчество принадлежит ему.
– К Рада-Хань? Вы снова надели на него ошейник!
– Конечно. Пророк должен быть в ошейнике. Твоя обязанность, кстати, заключалась в том, чтобы проследить за этим. Уоррен снова в ошейнике, за щитами и под охраной, в резиденции пророка, где ему и место. Во Дворце Пророков вновь установлен должный порядок. И это пророчество было последним, решающим доказательством. Оно доказывает твою двуличность и выявляет твои истинные намерения. К счастью, мы начали действовать прежде, чем ты успела осуществить пророчество. Ты проиграла, Верна.
– Ты прекрасно знаешь, что все это ложь!
– Пророчество Уоррена доказывает твою вину. В нем ты прямо названа лжеаббатисой и говорится о твоем намерении уничтожить Дворец Пророков. – К Леоме снова вернулась улыбка. – Ну и шум же поднялся, когда его зачитали суду! Довольно-таки очевидное «вещественное доказательство», должна заметить.
– Ты злобная сука! Я еще увижу, как ты будешь подыхать!
– Ничего другого я от тебя и не ждала. К счастью, ты не в состоянии осуществить свои угрозы.
Глядя Леоме прямо в глаза, Верна поцеловала палец, на котором обычно носила кольцо.
– Почему бы тебе, сестра Леома, не поцеловать кольцо и не испросить у Создателя помощи в столь тяжкие для Дворца Пророков времена?
Леома с издевательской улыбочкой развела руками.
– Эти времена миновали, Верна!
– Поцелуй кольцо, Леома, – пусть наш возлюбленный Создатель убедится, что ты заботишься о благополучии сестер Света.
Леома не поднесла палец к губам. Она не могла этого сделать, и Верна это прекрасно знала.
– Я пришла сюда не для того, чтобы молиться Создателю.
– Конечно, нет, Леома! Мы с тобой обе знаем, что ты сестра Тьмы, как и новоявленная аббатиса. Улиция и есть лжеаббатиса из пророчества.
Леома пожала плечами:
– Ты, Верна, первая сестра, уличенная в подобном злодеянии. В этом больше нет никаких сомнений. Приговор не подлежит обжалованию.
– Мы с тобой одни, Леома. Никто нас не слышит за этими щитами, кроме тех, кто владеет Магией Ущерба, а их ты можешь не опасаться. Никто из истинных сестер Света не может услышать наш разговор. Если я попытаюсь кому-то рассказать, мне никто не поверит. Так что перестань прикидываться, Леома.
Леома едва заметно улыбнулась:
– Продолжай.
Верна вздохнула поглубже, успокаиваясь, и сложила руки на коленях.
– Ты меня не убила в отличие от Улиции, убившей Аннелину. И ты бы не потрудилась прийти сюда, если бы намеревалась убить меня. Ты вполне могла это сделать и у меня в кабинете.
Значит, тебе что-то нужно. Так что же?
Леома усмехнулась:
– Ах, Верна, ты всегда приступаешь прямо к делу. Ты еще довольно молода, но я вынуждена признать, что очень умна.
– Ага, просто гениальна. Именно поэтому я здесь. Так что же твой повелитель, Владетель, хочет от меня?
Леома поджала губы.
– В данный момент мы служим другому повелителю. И важно то, чего хочет он.
– Джегань? – нахмурилась Верна. – Ему ты тоже дала обет?
Леома на мгновение отвела взгляд.
– Не совсем так, но это не важно. Если Джегань что-то хочет, он это получит. И моя обязанность проследить за этим.
– И что же он хочет на сей раз?
– Ты должна отказаться от верности Ричарду Ралу.
– Да ты просто видишь сон наяву, если думаешь, что я это сделаю!
На лице Леомы появилась ироническая усмешка.
– Да, я действительно видела сон, но это тоже не имеет значения. Ты должна отречься от Ричарда.
– Почему?
– Ричард способен помешать императору. Видишь ли, верность Ричарду не позволяет Джеганю воздействовать на тебя. Он желает узнать, можно ли в принципе разорвать эти узы, чтобы он смог проникнуть в твой разум. Своего рода эксперимент. И моя задача – его провести.
– Ничего подобного я не сделаю! Ты не сможешь заставить меня предать Ричарда!
Улыбка Леомы стала жесткой.
– О нет. Я могу и заставлю. У меня есть на то весьма веская причина. До приезда Джеганя сюда, где он собирается устроить свою штаб-квартиру, я порву узы, связывающие тебя с его врагом.
– Это каким же образом? Отсечешь мой Хань? И ты надеешься таким образом сломить мою волю?
– Как ты легко все забываешь, Верна. Забыла о другом способе применения Рада-Хань? Забыла об испытании болью? Рано или поздно ты на коленях станешь умолять меня позволить тебе – присягнуть императору! Ты делаешь огромную ошибку, полагая, что я откажусь от этой задачи, или надеясь найти во мне хотя бы каплю сочувствия. До приезда Джеганя еще несколько недель. Времени у нас достаточно. Эти недели испытания болью покажутся тебе годами, пока ты не покоришься. А покоришься ты непременно.
Верна слегка побледнела. Она и впрямь забыла об испытании болью. Конечно, ей доводилось видеть, как молодых волшебников подвергают этому испытанию с помощью Рада-Хань, но оно никогда не длилось больше часа, и между испытаниями проходили годы.
Леома отшвырнула чашку с водой и подошла к Верне вплотную.
– Ну что, приступим, сестра Верна?
Глава 43
Ричард поморщился, когда мальчишка упал без сознания. Кто-то из зрителей оттащил парнишку в сторону, и на его место сразу же встал другой. Дети играли в игру, которую Ричард уже видел в Танимуре: джала.