Третье пришествие марсиан
Шрифт:
От услышанных сумм глаза Веры алчно заблестели, кажется, она до этого момента и не представляла того объёма средств, которыми я с братом располагал. А вот Гриша был обеспокоен, ведь он не понимал, зачем высвобождать все деньги из оборота, так сказать, да ещё и брать кредиты, по сути, неподъёмные для нас сейчас.
– Давай тогда ещё и мой дом продадим, да и квартиру твою тоже можно, да что там, давай
– Дом точно нет, это слишком долго, – задумчиво произнёс я, совершенно не реагируя на распаляющегося Гришу, – за базу просто не дадут приличных средств, как минимум быстро, это скорее работа на полгода, может, даже год. А квартиру вполне можно и продать, но с недвижимостью всегда всё сложнее и дольше, да и ремонт у меня только недавно делали, и мебель новая, считай. Так что нет, это будет невыгодно. – рассудительно произнёс я.
Вера же, даже не знаю, казалось, только что ушки вверх как овчарка не подняла, чтобы не пропустить ни одного слова. И вроде бы она даже не кушала, а больше пожирала информацию, до которой я её никогда раньше не допускал.
– Ты действительно так шутишь или что? – уже, кажется, начиная всерьёз закипать, спросил Гриша. – Что ты хочешь делать с этими деньгами?
– На самом деле планы у меня грандиозные, – совершенно серьёзно произнёс я, – это и завод свой построить, даже, может, парочку, но это, конечно, не сразу.
– Ты что, белены объелся?! – восприняв мои слова совершенно серьёзно, уже практически кричал Гриша. – Какие к чертям заводы, мы же с тобой это не раз обсуждали. Ничего дельного производить не выйдет, это просто не реально по многим причинам!
– Гриша, а чего это ты кричишь? – спросил я, строго посмотрев на него. – Где твоё уважение к старшим? Тем более перед моей женой это особенно непристойно выглядит, что она обо мне подумает в таком случае? Да и если не хочешь, я только свою часть средств в это дело вложу.
– Ладно, ладно, погорячился я, – извиняющимся тоном произнёс Гриша, примирительно подняв руки вверх, – но ты же бред несёшь и специально меня подначиваешь, колись лучше, что ты на самом деле придумал?
– Да, Миша, расскажи, а то прям заинтриговал, хотя мне и про заводы нравится, – в шутку потирая руки, произнесла Вера, – очень уже хочется
– Ну не знаю даже, стоит ли. Один вот в своём брате сомневается и не хочет его поддерживать, а другая уже явно хочет потратить ещё не существующий миллиард. – словно действительно сомневаясь, рассказывать или нет, произнёс я, откинувшись на спинку стула.
– Вера, вот и скажи, зачем тебе такой человек нужен? – спросил Гриша. – Сначала заинтриговал, а теперь рассказывать не хочет.
– А вот даже и не знаю, – хитро улыбнувшись, ответила Вера, – Миша действительно слишком скрытный, тут ведь оказалось, что я даже о нашей свадьбе не слышала. Так что стоит подумать, а не бросить ли его.
В этот момент с подносом подошла Люсечка.
– Разрешите? Если он никому не нужен, можно я его заберу? – сказала молодая официантка.
И вот сейчас сдержать смех было невероятно сложно.
– Ты сейчас, я надеюсь, о чайнике говоришь? – округлив глаза, спросил Гриша. – Или ты Мишу хочешь забрать себе?
– А Михаил Александрович не будет против? – то ли так ловко включившись в игру, то ли действительно спрашивая у меня разрешения, произнесла Люсечка.
Правда, ответить мне, кажется, сейчас никто давать не собирался.
– И это после всего того, что между нами было?! – наигранно возмущённо, но уже с трудом сдерживая смех спросил Гриша у Люсечки.
– А вы, Григорий, только обещаете, да и кольцо на вашей руке мне о многом говорит, а вот у Михаила Александровича никакого кольца нет, и тем более, сразу видно, что он очень рассудительный и достойный мужчина…
– Так, так, так! Что это здесь происходит! – возмутилась Вера, правда, совсем наиграно, тоже весело похихикивая. – Я никому Мишу отдавать не собираюсь!
– Но вы же только что сомневались, а я вот сомневаться не буду, честное слово, Михаил Александрович! – улыбнувшись и подмигнув мне, наконец, забрав со стола злополучный чайник, красиво, виляя своей пятой точкой, удалилась Люсечка.
– Прям балаган какой-то детский, вот честное слово. – став вновь серьёзным, произнёс я.
И видимо, выглядел я в этот момент настолько необычно для брата и для Веры, что шутить они даже не попытались.
Конец ознакомительного фрагмента.