Третье рождение Феникса
Шрифт:
– Я видела ее… жену Синей Бороды! Там, на лестнице…
– Кого? Где?
Ева медленно приходила в себя. Она лежала на диване, Славка сидел рядом, держал ее за руку; камин слабо горел, на каминной полке стоял подсвечник с зажженной свечой. Ей что, все приснилось? Господи…
– Мне приснилось… я видела мертвую женщину, она шла по лестнице, а за ней тянулся кровавый след… Что это?
– Ева приподнялась, впилась пальцами в Славкину ладонь.
– Слышишь? Тс-с-ссс…
Он хотел что-то ответить, но Ева прижала к его губам влажные от страха пальцы.
– Тихо…
В
– Сиди здесь и не двигайся, - прошептал он, набрасывая на Еву плед.
– Даже не дыши!
Он бесшумно скользнул к двери, выглянул в холл. Кромешная тьма стояла в доме, но в ее непроглядном мраке явственно ощущалось чье-то присутствие. Смирнов прикрыл за собой дверь «каминного зала», где осталась Ева, двинулся вперед и прижался к стене холла. Холод пробрал его до костей. Однако ветер на улице, кажется, начал стихать - во всяком случае, он уже не ударял порывами в стекла окон. В наступившей тишине послышались крадущиеся шаги.
Сыщик не ожидал встретить окровавленную тень мертвой женщины. В отличие от Евы, он сразу понял, что кто-то проник в дом и этот кто-то - отнюдь не бесплотен. Глаза плохо привыкали к темноте, вернее, густой мрак ничто не рассеивало. В холл выходило несколько дверей. Смирнов определил, откуда раздается шум, и затаился. Неизвестный, кто бы он ни был и с какой бы целью ни забрался в дом, не станет сидеть в темноте.
Через минуту под одной из дверей появилась слабая полоска света. Ночной гость воспользовался фонарем. «Интересно, что ему здесь нужно?
– подумал Всеслав.
– Грабитель? В такую погоду даже воры не выходят на свой промысел. Убийца? Но откуда бы ему знать, что в доме кто-то есть? Одинокий бродяга, замерзший и желающий отогреться? Не похоже…»
– Почему я решил, что он один?
– спросил себя сыщик. И тут же подтвердил: - Один. Чутье меня еще не подводило.
Неизвестный не таился. Подсвечивая себе фонарем, он вышел из комнаты - высокий, крепкий, в теплом спортивном костюме. Низко надвинутый капюшон закрывал его лицо. Всеслав не стал ждать, пока гость поравняется с ним, - метнулся вперед, используя фактор внезапности, нанес молниеносный удар… У ночного гостя оказалась отличная реакция: он успел отклониться, и удар прошел по касательной, не сбив его с ног, а только отбросив назад и в сторону. Что-то повалилось, загремело в темноте. Фонарь злоумышленника погас, а сам он со всех ног бросился обратно в комнату, из которой вышел. Что-то щелкнуло, хлопнуло, и несущемуся следом Смирнову бросило в лицо снегом из открытого окна. Перемахнув через подоконник, сыщик спрыгнул в наметенный у стены сугроб. Бежать по глубокому снегу было неудобно. Метель хоть и утихла, но не прекратилась, в глаза летели колкие снежинки, слепили.
Видимо, за забором стояла машина с выключенными фарами, поджидающая ночного гостя. Мотор взревел, и автомобиль мигнул Смирнову красными огоньками на прощание, растворяясь в снежной круговерти. Нечего было и думать догонять его.
– Если это не армейский вездеход, то Джип, - пробормотал сыщик, перелезая через забор обратно во двор.
Кто
У дверей дома Всеслав вспомнил, что в спешке не захватил с собой ключи. Пришлось лезть через окно. То самое окно, где стояла решетка «с секретом», о которой говорил Михалин. Оказавшись в комнате, Смирнов отряхнулся от снега, поставил на место решетку, закрыл раму и задумался. Происшествие не укладывалось в голове. Что за странный визит? Что и кому могло понадобиться здесь?
– Ева!
– крикнул он.
– Не бойся. Все кончено! Я уже иду.
Он вернулся в «каминный зал», где сама не своя от страха сидела Ева, зажег свечи.
– Кто-то проник в дом, - объяснил он, подбрасывая в огонь березовые поленья.
– Я не сумел его задержать.
Зубы Евы стучали о край стакана, когда она пыталась выпить глоток водки. Известие о том, что по комнатам бродила не покойная дама с кровоточащей раной в груди, немного успокоило ее. Живой злоумышленник не так страшен.
– А ч-что ему было нужно?
– спросила она.
– Он мне не сказал, - улыбнулся Смирнов.
– Выскочил в окно, перелез через забор, прыгнул в машину и… поминай как звали.
– Вы подрались?
– Это громко сказано. Столкнулись друг с другом в темноте.
– Всеслав встал и взял в руки подсвечник.
– Пойду, посмотрю, что там в холле упало.
– Я с тобой!
– испуганно воскликнула Ева.
Они вышли в холл. На полу валялась кованая вешалка для одежды, украшенная острыми металлическими завитками. Сыщик поднял ее. Чертыхнувшись, посветил на свою ладонь.
– Что это? Кровь?
– Ты порезался?
– Ева схватила его руку.
– Нет… кажется, просто испачкался.
– Наш гость напоролся на вешалку и свалил ее!
– обрадовался Смирнов.
– Вот и полоска ткани от его костюма. Чудесно!
– Ты хотя бы рассмотрел его?
– Было темно, дорогая.
Костров. Год назад
Вечеринка у Зориной удалась на славу.
За окнами в синей ночи бесновалась метель, а в гостиной было тепло, ярко горела люстра, пахло женскими духами. Ольга Вершинина собрала фанты, но игру решили начать после танцев. Майор Морозов взял у нее вазу с вещицами гостей, поставил на подоконник. Хмель уже ударил ему в голову, позволил вести себя более развязно.
– Потанцуем?
– шепнул он на ушко молодой учительнице и, не дожидаясь ответа, обвил ее талию руками.
Господин Герц едва не перевернул стул, бросившись к Маше Симанской. Он не даст себя опередить этим подвыпившим мужикам! Что они понимают в женской красоте? Что они вообще понимают в жизни? Он сам себе не верил, прижав Машеньку к своей упитанной груди, плавно переходящей в наметившееся брюшко. Неужели свершилось? Неужели он наконец держит ее в своих объятиях?
– Что, Боренька?
– сладко обжигая его дыханием, прошептала она.
– Забилось сердечко-то? Затрепыхалось? Гляди, не ровен час, прикипишь, не оторвать будет.