Третий день карнавала
Шрифт:
Причина смерти та же, что и Бекке, думала я, пока Либби приканчивала остатки вина. Муж-пароходчик, может, в глубине души и рад избавиться от жены — психопатки и наркоманки, но вполне способен возбудить судебное дело против профессора. Тут пришить можно что угодно: от недобросовестного лечения до убийства. Тем более что усопшая была молодой женщиной, на смерть от естественных причин списать будет затруднительно.
— В общем, все сейчас издергались, если что, клинику и прикрыть могут, а никому неохота, место-то приличное… вот я и сказала Ролли, что у тебя вроде как есть кто-то в полиции.
— С чего ты взяла?
— Ну, уж совсем
— Эх, Либби, кто тебя за язык тянул…
— И вот, он надеется, что ты нам поможешь.
— Угу. — И почему мне приходится быть такой доброй-бескорыстной? — А вы взамен предоставите мне необходимые сведения. Ты, к примеру, принесла, что я просила?
— Думаешь, забыла? А вот и нет.
Она выложила на стол пару листов бумаги, исписанных крупным ученическим почерком. В школе Либби всегда хвалили за то, что она так разборчиво пишет, а меня — наоборот.
Список персонала клиники и список пациентов.
Ну, для начала посмотрим чисто количественно. В клинике пять врачей, включая самого профессора, восемь сестер милосердия, шесть санитаров, три уборщицы, два охранника. И на данный момент — шестнадцать пациентов мужеска и женска полу.
— Прачечная у вас своя?
— Нет, мы стирку на сторону отдаем. Иначе бы я вписала прачку.
— Ладно. Транспорт, как я понимаю, тоже наемный.
— У профа есть свой выезд. При доме. А вообще, если нужно, нанимаем.
— Два охранника — это без ночного сторожа?
— Нет, вместе с ним.
— Все равно народу получается изрядно. И твой Ролли сказал, что они проверили всех. Не смешите мои пантуфли. Для того чтобы разобраться, кто у вас там пакостит, надо или обстоятельно проверять каждого, используя полицейские данные, или располагать какими-то особыми возможностями. Потому что, по правде, это мог быть кто угодно, кроме тебя — потому что безобразия начались до твоего прихода. Хоть сторож… а что, — я оживилась, — ему-то как раз было очень легко перепугать больных. Он ведь у входа дежурит, так? Заступает вечером. Мог незаметно пройти в коридор, когда там был Бекке, или в сад, где гуляла мадам Ламорис.
— Да зачем же Патрику это делать?
— Мало ли. Жалованье низкое, или кто-то из врачей нахамил… заметь, я не настаиваю, что это был он. Я просто хочу сказать, что профессор недостаточно тщательно проверял своих людей.
— Что же, так доктору и передать?
Либби, несомненно, была разочарована.
— И это тоже. Скажи ему — если Ламорис обратится в полицию, я постараюсь выяснить, что там делается. Хотя разумеется, повлиять на ход следствия я не могу.
— И что ты с этого будешь иметь?
— Вот когда у тебя или у доктора, или у вас обоих будет ночное дежурство, позовете меня. Поищем злоумышленников, как в прошлый раз собирались. Зайдешь за мной или оставишь записку у дядюшки Якоба.
На том и порешили. Честно говоря, я не вполне знала, что предпринять. Разумеется, я собиралась сделать из этого статью, когда основательно разберусь в происходящем. Тема мошенничества в клинике вполне мне подходила. Но если там происходят убийства? Я, понимаете ли, считаю, что в таких случаях нужно предоставить дело профессионалам.
Если, конечно, это убийства.
И если полиция решит заняться этим делом.
А я, между прочим, еще не все книжки из библиотеки изучила. Успела прочитать только опус про виконтессу-мученицу. Наилучшее средство от бессонницы.
В одной из брошюрок этим катком по Кларе-Виктрикс и проехались, клеймя порочные оргии, которые она якобы закатывала в своем особняке. Главной приманкой памфлета было описание подробностей оргий. Ну, может, она их и закатывала («в то время, как народ голодает!»), но к нашей истории оно вроде никак не пристегивается. А вот другой памфлет оказался поинтереснее. Здесь виконтесса обличалась не столько в «противоестественных пороках» (хотя «постыдные оргии, сопутствующие колдовским шабашам», поминались), а в занятиях некромантией. Это, между прочим, могло способствовать распространению мрачных слухов об особняке. Некромантия — это ведь вызывание мертвых, да? Кстати, я знаю немало людей — от университетских профессоров до дамочек из общества, — кои увлекаются спиритизмом. Одни публично вызывают духов усопших, другие на это таращатся и выкладывают денежки. Однако никто их колдунами-ведьмами за это не клеймит. Это прогресс или наоборот? Ну ладно, сие вопрос риторический, а вот у Клары-Виктрикс вроде все обстояло серьезно. Анонимный автор смачно расписывал, как злобный карнионский маг Фамира с помощью черного зеркала (где-то я уже про такое зеркало читала, только не помню где), взывал к темным силам, и из-за пределов нашего мира выходили жадные тени, что рыскали вокруг, жаждая жертв (а народ голодает, да), таясь во мраке и выжидая, когда опустится тьма… Черт. Автор этой фигни явно получил классической образование. «Одиссея»! Там тоже теням, чтоб заговорить, нужно было напитаться кровью.
А может, и не «Одиссея», может, он из каких-то других источников передирал. Что-то автор уж очень напирает на карнионское происхождение шарлатана. Возможно, впрочем, он просто не любил южан… или сам был южанином. Одно другого не исключает.
Надо будет копнуть в этом направлении. Хотя у меня будет достаточно других забот. Не говоря уж об основной работе. Статья о строительстве метрополитена вышла, и возымела некоторые последствия, с которыми надо было разбираться.
Через пару дней я получила записку от Либби. Она просила меня подойти к черному ходу в клинику к девяти часам вечера. В это время пациенты уже ложатся спать, а из персонала остаются только те, у кого ночное дежурство. Нам никто не помешает. Она меня встретит и проводит, куда надо.
В прошлый раз мы прошли через парадный вход, у которого дежурил Патрик. Любопытно, ему выходной день, то есть ночь, полагается? И кто его тогда подменяет? Но сейчас мне не предстояло с ним встретиться.
Черный ход, как рассказывал доктор Штейнберг, по ночам запирался, я была не в курсе, что у них там, замок или задвижка, но в любом случае Либби дала понять, что дверь будет открыта.
Я обошла ограду, окружавшую клинику, обнаружила там калитку и пересекла двор. Откровенно говоря, я была рада, что не пришлось идти через сад. Не понравился он мне, и пусть считают это сугубым эстетством. И не говорите мне, будто это из-за того, что днем там гуляли сумасшедшие.