Третий долг
Шрифт:
Он просил о невозможном. Я могла ненавидеть, ругаться и кричать. Но умолять? Это было выше моих сил.
— Если ты хочешь пережить сегодняшнюю ночь и не быть оттраханной в каждую дырку, то сделаешь это!
Представляя член Ката во мне, или как Дэниель душит меня, представляя ужасное насилие быть игрушкой Хоук, я начала умолять:
— Пожалуйста! Нет! Ты делаешь мне больно!
— Хорошо. — Он укусил меня за ухо, крепче прижимая к себе. — Теперь громче.
— Неееет! — закричала я, сдаваясь рыданиям,
Кес застонал, сильнее прижимаясь ко мне.
— Черт, как хорошо. Теперь я твердый, как камень.
Он покрутил бедрами, потираясь своей эрекцией, отчего кровать затряслась.
— Снова. — Кес толкнулся бедрами, театрально застонав. — Еще. Притворись, что я засаживаю тебе, и ты испытываешь боль.
Я не могла говорить сквозь слезы.
Его пальцы начали поглаживать меня быстрее, из-за чего все мышцы в моем теле напряглись. Затем голос ласкал мое ухо:
— Я не трахну тебя, Нила. Но нужно, чтобы было правдоподобно. Будто это произошло.
Внезапно у этого действа появился смысл.
Вот почему он накрыл нас. Вот почему хотел, чтобы я умоляла и кричала, чтобы наши движения выглядели так, будто мы трахаемся.
О боже мой.
Облегчение довело меня до слез. Я вытянула пальцы связанных сзади рук и погладила Кеса по животу в знак признательности. Доверие, посеянное в прошлом, выросло в красивый цветок. Я отдала себя Хоук, рожденному вторым, который был настоящим союзником и другом.
— Нет! — кричала я. — Боже, нет!
Я изогнула спину, намеренно прижимаясь к его члену. Кес зарычал, сильно вцепившись руками в мои бедра, чтобы удержать меня на месте и одновременно с этим слиться со мной.
Мы потеряли себя, когда стали тем, что видели другие.
— Бл*дь, в тебе так хорошо, маленькая сучка! — закричал он громче, чем требовалось.
Камеры. Микрофоны. Устройства записи, которые снимали этот унизительный акт.
Это все было для публики.
Мое сердце было охвачено огнем. Джетро наблюдал за нами?
Злость к нему только подзуживала меня.
Кес обхватил меня за шею, удерживая подальше от себя, а другой рукой снова нашел мой клитор.
— Бл*дь, да. Прими его. Бл*дь, ты узкая.
Как хороший актер он сделал паузу, чтобы его партнерша по кадру сказала свою реплику.
— Ах! Не надо больше! Пожалуйста, не надо!
— Ты примешь его, пока я не решу иначе, сука!
Мы оба застонали, когда он толкнулся с такой силой, что граница между реальностью и фальсификацией стала размытой.
Он перекатил меня с бока почти на живот, и со следующим толчком его член толкнулся между моих ног и задел клитор.
Мы оба вздрогнули.
— Бл*дь, — прошипел Кес. Все его мышцы дрожали.
Я замерла.
Мы были слишком близко
Он прикусил меня за ухо.
— Не останавливайся. Притворись, будто я разрываю тебя пополам. Кричи громче. Просто, заставь их верить.
Тело гудело, становясь более влажным и тяжёлым. Я не знала было ли это притворством или облегчением, но мои соски напряглись и восприятие происходящего обрушилось в полную силу.
— Прекрати! Нет. Это слишком. Не-е-е-е-т!
Он прижался своим лбом к моей щеке.
— Ты сводишь меня с ума, Нила. — И уже громче прорычал. — Маленькая сучка. Я покажу тебе твоё место. Я расскажу тебе сегодня, о чём идёт речь.
Я отпустила свою гордость и разрыдалась. Слёзы струились по щекам, повязка на глазах полностью промокла. Я прекратила попытки говорить длинными предложениями и вместо них перешла на односложные.
— Нет!
Толчок.
— Хватит.
Толчок.
— Умоляю...
Он застонал, прогибая моё тело, идеально подстраивая его под свои крепкие объятия.
Я не могла игнорировать его твёрдый член, или то, как дрожали его мышцы от сдерживаемой потребности. В данный момент Кес был святошей. Мужчиной, под которым находится связанная женщина, трётся о его тело, но он не пользуется этим. Моё доверие возросло до уважения. Он был хорошим. Он был добрым. Настоящим.
Мы оба тяжело дышали, ввергаясь в неистовство. Больше не было слаженного ритма, только унизительный липовый трах, шуршание простыней и скрип пружин. И как бы я не презирала то, чем явилась сегодняшняя ночь, не могла ничего поделать с крошечным трепетом желания, раскрывающегося, благодаря его не прекращающим уговаривать пальцам.
Необоснованная волна боли прокатилась по мне.
Джетро даже не попытался остановить это. Он сбежал.
Но Кестрел сделал шаг, чтобы защитить меня. Он поставил на карту свою жизнь.
Это больше, чем то, что когда-либо делал Джетро.
Сердце скрутилось в мучительный жгут. Я не хотела спать с Кесом. Но в каком-то смысле... я была почти оскорблена от его самоконтроля и желания держать меня в безопасности, даже от него самого.
Я была сбита с толку.
Я была бесконечно благодарна.
Он был на взводе. Кес признался, что хотел меня с тех пор, как увидел... но всё же сейчас не делал попыток проникнуть пальцами в моё тело или прикоснуться членом где-нибудь ещё, кроме как между моих бёдер.
Кровать тряслась от каждого толчка. Я изогнула спину, поскольку его пальцы стали нажимать сильнее и требовательнее. При отсутствии секса это дало мне окончательное представление о том, какого это — быть объезженной и использованной.
Тошнота подкатила к горлу от мысли, что Джетро видит всё это.