Третий дубль (из сборника "Белая дурь")

Высоцкий Сергей Александрович

Вернувшись на Литейный, капитан сразу же заглянул к шефу.

— А-а, меломан и книгочей! — с притворным радушием приветствовал его Семеновский.— И года не прошло, как вы ко мне заглянули.

— Я уже заходил, товарищ полковник. Вы были на выезде…

— Угу. Был на выезде. А вы? В библиотеке? Время идет, а, судя по тому, что вас не дозовешься, результатов ноль?

— Товарищ полковник…

— Мне уже

проходу не дают с этим Орешниковым! Дважды из Москвы запрашивали. В конце концов известный певец — не иголка в стоге сена!

Панин хотел сказать, что позавчера, поручая ему розыск Орешникова, шеф посмеивался по поводу декадентских замашек творческой интеллигенции, а сегодня запел по-другому,— но промолчал. По опыту знал, что самый короткий путь к взаимопониманию с Семеновским — дать ему выговориться. Капитан стоял перед столом навытяжку, чуть наклонив вправо голову, словно провинившийся мальчишка. Он умел в нужных случаях изобразить раскаяние и готовность к немедленному действию.

— Чем ты занимался целый день? Ходил по библиотекам и кафе? Понимаю, что не ради чревоугодия… Что стоишь? Особое приглашение каждый раз требуется?

Панин сел, удивившись, что распеканция оказалась такой короткой.

— Где твоя хваленая оперативность? — продолжал шеф.— Такое впечатление, что все в отделе разучились работать…

«Поехали, с Богом! — внутренне улыбнулся Панин.— Теперь не остановишь». Зубцов, встретившийся с ним в приемной, успел рассказать, что полковник за несколько часов сумел раскрутить дело с убийством на Охте. Убийца арестован, и все тридцать ружей из украденной коллекции находятся в НТО. С ним возятся дактилоскописты. Убийца ведь мог иметь сообщников.

Всякий раз после удачно проведенного розыска Семеновского словно подменяли. Нет, он никогда не кичился своим успехом, не приводил в пример свой опыт. Он начинал корить своих подчиненных за нерасторопность и отсутствие инициативы. Все это знали, посмеивались между собой над шефом, но не переставали его уважать. Он действительно умел работать так, как никто в угрозыске.

— Товарищ полковник, а как на Охте? — воспользовавшись паузой, спросил Панин.

— На Охте порядок.— Семеновский посмотрел на капитана с подозрением.— Ты будто не знаешь?

— Я еще утром сказал дежурному — тридцать ружей не шутка. Концы в воду трудно спрятать.

— Та-ак…— полковник постучал кончиками пальцев по столу.— Интересная мысль. Знаменитый певец, лицо которого известно каждому сосунку, может исчезнуть посреди бела дня прямо со съемок и — концы в воду. А тридцать ружей отыскать — это, по-твоему, семечки? Вот что, капитан, вы мне зубы не заговаривайте.— Переход на «вы» означал у шефа высшую степень неодобрения.— Хватит ходить по библиотекам. Похоже, что дело серьезное. Нужны идеи.

— Уже есть, товарищ полковник. Хорошую

идею вы мне сейчас подали…

— Саша,— вдруг задушевно сказал Семеновский,— кончал бы ты…— он запнулся, покрутил головой.— Помягче слова никак подобрать не могу.

— Понял, Николай Николаевич,— улыбнулся Панин.— Я сообразительный.

— Вот-вот. Будь попроще. Скорее майором станешь. А теперь давай ближе к делу, и покороче.

Панин доложил шефу о своих поисках.

— Значит, насколько я понял, девица намекнула тебе о рэкетирах? — спросил полковник заинтересованно. Похоже, что подозрения помощника режиссера из «Театра Арлекинов» не произвели на него никакого впечатления.— И ты, вместо того чтобы с ней сегодня утром встретиться, пошел в библиотеку!

«Далась ему эта библиотека!»

— Да… а… Ты большой мастер сыска.

— Товарищ полковник, в первой половине дня девица была на съемках. Она, кстати, директор картины. Мы договорились встретиться вечером.

— Не в кафе? — поинтересовался Семеновский.

— На студии.

— Ах, на студии… А какой картины она директор? Той, что снимают об Орешникове?

— Нет. Просто директор картины. Такая должность, наверное.

— Ага.— Полковник помолчал немного, подчеркнуто внимательно разглядывая Панина, словно хотел удостовериться — тот ли Панин сидит перед ним, а потом спросил: — Ты не думаешь, что Орешникова сбила машина? Водитель испугался, труп увез и зарыл где-нибудь.

— Думал я и об этом. Но ведь по Дворцовой площади проезд закрыт.

— Машина могла ехать по Халтурина. А после наезда повернуть назад… Разрабатывай и эту версию. И попробуй найти того свидетеля, который видел велосипед.

— Перво-наперво надо обшарить дно Зимней канавки.

— Правильно,— согласился Семеновский.— Но после того, как поговоришь с директором картины. Или картин?

Панин пожал плечами и сказал:

— Хорошо бы помощника.

— Дима Сомов с тобой работает?

— У Димы своих дел невпроворот. Николай Николаевич, вы же сами перечислили все версии!…

— Ну вот, одного певучего оболтуса два сыщика будут разыскивать,— недовольно нахмурился полковник.— Где я людей возьму? Теперь еще сокращение придумали! Преступность растет, а оперативный состав мы будем сокращать! Что они нас, тоже бюрократическим аппаратом считают? Как что-нибудь случится — в милицию: найдите, задержите, остановите! Певец пропал — срочно разыскать! У него международные гастроли! — Последние фразы Семеновский произнес, явно подражая какой-то женщине. Очень уморительно. Панин не выдержал, рассмеялся.