Третий фронт-2
Шрифт:
– А сам то, что орешь?
– Все! Хана Гитлеру!
Бойцы штурмовой группы, поднимаясь с земли и отряхиваясь, комментировали произошедший фейерверк.
– Да какой еще Гитлер! Мы сейчас с финнами воюем!
– Один хрен фашисты! Видел у них на касках свастику!
– Похоже, у фиников склад боеприпасов рванул!
– Ну, дык! Я аж чуть не оглох!
– Кузьма! А Кузьма! Ты чего в норку то забился? Это не нас бомбили!
Солдаты рассмеялись. Кузьма, цепляясь винтовкой за куски битого кирпича, задом пытался выбраться из дыры под стеной дома. Но, зацепившись ремнем за кусок арматуры, застрял.
– Так! Ну, хватит
Командир штурмовой группы лейтенант Аношкин, обговорив с Колобановым вопросы взаимодействия и поддержки, маршрут движения, вернулся к бойцам.
– Да вытащите его! Барцев, Лащенко!
Бойцы освободили барахтающегося Кузьму и поставили его на ноги.
– Товарищ лейтенант! Может, его здесь оставим?
– Тылы прикрывать!
– Он тут обживется пока! Натаскает в норку желудей, орехов!
– Ну, все! Отставить смех! Слушай боевую задачу....
Змей
Новая машина ещё больше приблизилась к идеалу, то есть к тому тяжёлому танку, который когда-нибудь создадут на ЛКЗ. Новая пушка с клиновым затвором и полуавтоматическим заряжанием, новый двигатель, на этот раз дизель, много всяких мелких улучшений. Скорострельность у нас была такая же, как у корабельных орудий, 7-8 выстрелов в минуту. Было в машине ещё одно нововведение - специальный лежак для Тэнгу.
В бой мы пошли в составе роты экспериментальных машин под командованием Соджета.
Т-54, ах пардон, Т-42 мня особо не впечатлили, только порадовали, а вот 'Буратинка' ... .
Я ходил вокруг этого чуда техники и тихо радовался, что у немцев такого нет и, скорее всего не будет.
В бой нас не пускали, держали в резерве, так что пострелять удалось только по ДОТам.
Да и то основную работу сделали восьмидюймовки. Но вот во время танковой контратаки нам удалось оттянуться по полной программе. Дистанция около полукилометра и самый тяжёлый танк противника - трофейный КВ., его я и снёс первым выстрелом. В остальные машины главное было попасть, даже не сколько попасть - хотя бы задеть. Из троек и четвёрок немцы начинали выпрыгивать уже после касательных ударов или близких разрывов. Вот только траки с лобовой брони нам снесли.
Владимир
К железнодорожному вокзалу, дополнительно усиленная еще двумя танками, самоходной зенитной установкой, и двумя взводами мотострелков, штурмовая колонна пробивалась до полудня.
В ходе боя, в районе моста на Папулу, финнам удалось поджечь зенитку, ведущую огонь по верхним этажам зданий и прикрывающую продвижение штурмовых подразделений. А на подходе к привокзальной площади, выстрел из противотанковой пушки сбил гусеницу на одном из Т-50. Ответным огнем, орудие противника уничтожили, но пришлось задержаться. Прикрыв корпусом тридцатьчетверки поврежденную машину, танк Колобанова вел огонь вдоль улицы, подавляя огневые точки в домах по левой стороне дороги. Давая время на ремонт, танкистам поврежденной машины. Второй Т-50, поддержал бросок бойцов вдоль улицы. Прикрываясь броней танка, и с ходу ведя огонь по окнам, второй взвод вышел к перекрестку.
– Коля, бронебойный!
– подал команду заряжающему старший лейтенант. Лязгнул затвор орудия, принимая снаряд.
– Дистанция 150!
В перископе тридцатьчетверки, был виден выползший с примыкающей к вокзалу улицы, экранированный КВ-1 со свастикой на башне. Коротко хлопнула пушка Т-50. Снаряд с визгом срикошетировал от башенной брони КВ не причинив вреда.
– Андрей! Бей в 'ленивец'! Надо его развернуть!
– Понял!
– Огонь!
Не дожидаясь команды командира, Роденков загнал в орудие следующий снаряд.
Первый снаряд сорвал правую гусеницу КВ. В этот момент танк выстрелил. По инерции машину развернуло, открывая более тонкую бортовую броню. И снаряд, высекая искры, только скользнул по броне 'пятидесятки'. Мотострелки залегли, отсекая от танка автоматно-пулеметным огнем финскую пехоту.
– Огонь!- вылетела стреляная гильза, освобождая место следующему заряду.
Бронебойный, вошел точно в моторное отделение. Следом, Усов вогнал еще один снаряд.
Финский танк остановился, но не горел.
– Огонь!
После третьего снаряда, по броне машины потекли языки пламени. Постепенно охватывая двигатель и башню. Люки танка оставались закрытыми. Похоже, танкисты были контужены или ранены, и не могли покинуть горящую машину.
– Осколочный!
Выстрел.
– Еще осколочный!
Снаряды танковых орудий и огонь второго взвода, довольно быстро рассеял и уничтожил пехоту, следовавшую за финским танком, освобождая дальнейший путь.
Площадь у вокзала, была затянута дымом от горящих зданий. Изрыта воронками от бомб и снарядов, завалена обломками гранита и кусками кирпичей. Чадил, лежащий на боку разбитый трамвай. С краю площади, уже вовсю полыхал финский КВ. С неба сыпался пепел и куски сажи. У зенитных орудий, обложенных мешками с песком, лежали мертвые финские артиллеристы. Из окна второго этажа полуразрушенного здания вокзала, длинными очередями бил станковый пулемет. Его поддерживали частые винтовочные выстрелы. Т-50 круто развернулся на месте, и сделал несколько выстрелов по окнам вокзала. Из за брони, его дружно поддержали огнем бойцы взвода. Танковыми снарядами разворотило оконный проем. Пулемет замолчал. Постепенно стихли винтовочные выстрелы. Оказавшись под плотным огнем, финны отошли в глубь вокзала. Первый взвод, пройдя по железнодорожным путям, атаковал здание и ворвавшись внутрь выбил остатки противника, и закрепился на занятых позициях.
Мотострелки, закидав гранатами, первый этаж углового дома у площади, ворвались в здание, и в ходе короткого, но жестокого боя овладели верхними этажами. Сказывалось насыщение подразделений автоматическим оружием. Плотность огня, по сравнению с залпами обычных 'мосинок' возрастала многократно. Огневой контакт, в какой то момент перешел в ожесточенную рукопашную. Крики на финском и русские маты, слились в один многоголосый рев. Из окна четвертого этажа, прямо под гусеницы Т-50, выпали два солдата. Русский и финн, упали на брусчатку, продолжая сжимать друг друга в смертельных объятиях. На чердаке дома, напоследок рванула ручная граната. Прозвучала короткая очередь, и стрельба стихла. Были слышны только стоны раненых, и крики командиров отделений, собирающих по этажам оставшийся в живых личный состав. Теперь, штурмовая группа контролировала господствующее на привокзальной площади здание. Любые перемещения финнов в районе вокзала и вдоль набережной, быстро и жестко пресекались плотным огнем, не позволяя им перегруппироваться.