Третий фронт
Шрифт:
— Олег — крикнул я внутрь танка — наше подкрепление нагло разбегается. Понял, понял — пусть валит, кто хочет.
Олег
— Ну а теперь стройся! — гаркнул я и когда освобожденные бойцы построились, продолжил — пехота на месте, артиллеристы шаг вперед, танкисты два шага, водители три, техперсонал четыре. Прочие войска пять и уточнить, кто есть кто! Офицеры есть?
— Нет — только красноармейцы и младшие командиры, — ответил, кто-то из строя, в котором началось какое то движение.
— О —
Чего это он?
Из строя вышел солдат в сапогах.
— Красноармеец Савостин.
Ответивший был растерян из-за того, что хоть его и спросили по-русски, но спрашивающий был в немецкой форме…
— Это лейтенант Бондаренко. Не волнуйтесь. Форма только маскировка не более. — Успокоил я народ.
— Так, товарищ красноармеец, вы лично уверены, что здесь нет командиров и политруков? — продолжил Саня
Солдат молчал, видимо Санина форма вводила его в смятение.
Сергей Олегович
Среди наших произошло какое-то шевеление, начали выходить танкисты, артиллеристы. Из водителей первым вышел пожилой мужик в замасленной форме
— Я могу! — сказал он
— А где служил? — поинтересовался я
— Да в БАО баранку крутил. Техников-то лётчики с собой увезли, кого смогли, а нам, значит, самим прорываться пришлось. Вот немчура-то нас и похватала на марше. А что делать, у нас на всех три винтовки и всё, да наган у командира!
— Ладно, как тебя по имени — отчеству? — спросил я у водителя?
— Сергей Петрович я, Савельев — ответил он
Саня
— Олег, давай отойдем? — мы отошли, оставив пленных на попечение остальных, и я очень тихо сказал — Во-первых, слишком быстро он ответил, во-вторых — по канцелярски, в-третьих, ты сказал — ОФИЦЕРЫ, в-четвертых — сапоги. Не слишком ли много вопросов возникает?
— Мать! Язык мой — враг мой, — прошипел Олег — Ладненько авось пронесет, но надо бы поосторожней в выражениях. А что до ответившего. С сапогами вместе. Не рядовой он, зуб даю. При чем, судя по всему из комсостава, или политрук, тоже не из младших. Подпол или выше. Может полковой комиссар хрен его знает. Просто сныкался от врага, но вот с какой целью он это сделал? И от какого ВРАГА сныкался? Не Бранденбурговец ли? — предположил он.
— А нахрена он нужен в колонне? Командиров и комиссаров выявлять? Колоть его надо, и срочно. Остальных по желанию — на волю или с нами. А потом посмотрим, кого сколько останется. Лучше дезертиры пусть сейчас свалят, чем в бою. Да и у того немца, без сознания, погоны не плоские, а из шнура, обратил внимание?
— Ну, в колонне он не нужен, а вот палиться перед кучей народа… Мог и промолчать. Хотя маловероятно. Но все равно мутный он какой-то. С остальными, согласен, кто не захочет пусть сам идет. Часть уже свалила, кстати. А на немца не глянул. Но раз офицер пообщаемся — добавил Олег со злорадной ухмылкой — а рядовые…
— Может, не будем резать? Разденем, да к дереву привяжем, тут вроде волки да кабанчики бывают? — предложил я — Просто они это будут делать! И вспомни про наших десантников и окруженцев, умиравших от голода?
— Волков подкормить, конечно, неплохо — задумался Олег — Но… Надо Федя, надо. А ну как они освободиться смогут? И напоют своим, что тут куча русских шляется. Да еще и при танке… Сядет нам на загривок рота СС с парой трешек для усиления что тогда?
В этот момент подошел Степан, доложил, что сортировка закончена, и предоставил результаты.
Саня
— Так, что имеем: танкистов шестеро, артиллеристов двое, водителей четверо, один в гражданке, авиаторов — двое, не считая двух которые водители, сапер один, салага видимо — молодой и голова неровно выбрита, пехота — сорок два, милиционер один, ну и этот мутный в придачу
Часть народа смылась в другую сторону и при нападении, и при покидании дороги
Ну, авиаторов, с одним водителем, пусть Сергей на будущее возьмет, может, что и придумают.
С танкистами и водителями, да и с пушкарями — вместе поговорим, но потом, сначала мутный, потом немец, как очнется. Кстати, что с ним?
— Живой сей герой, — отрапортовал Док — Побуцали его немного, кто-то в приступе усердия приласкал по морде лица. Вот и имеем сотрясение мозгов. Отлежится — очнётся. Только связать надо… На всякий случай. Ну и закинуть его куда-нибудь — только укладывать лицом вниз — чтобы если вырвет — не захлебнулся. Не то чтоб жаль фашиста, но нафига нам труп?
— Ясно. Рядовых пока в сторонку, и не давать разговаривать между собой — по одному проверять слова будем.
— Итого 58 с половиной человек. Неплохо, неплохо, — сказал Олег. И добавил
— Правда мутный меня смущает… Потому и с половиной, а не 59. Ну, танкеров мне под команду, сапера Фалангеру с остальными разберемся. Кто возьмет на себя пехоту? Водил по машинам. Авиаторов и артиллеристов прибережем. Вдруг пушку найдем, или У-2 какой. Да и без самолета пригодятся. Не сейчас так потом, когда выйдем. Будут нас с неба беречь. Вот куда мента? Без понятия… И что с «мутным» делать?
Однако сразу решение «мутной проблемы» было отложено на неопределенный срок.
Сергей Олегович
После того, как убрались мы подальше от места, где пленных освободили и расположились на привал, решил я сходить в кусты, подумать над жизнью… Взял газетки кусочек, и пошёл. Сел, подумал хорошо, и тут глаз зацепился на какой-то непонятной куче в кустах. Штаны натянул и пошёл туда, посмотреть. Подошёл, смотрю — мотоцикл немецкий с коляской. И два трупика имеются. Один пристрелен аккуратно, у второго горло от уха и до уха перерезано. Пристреленный — раздет до белья, зарезанный — в форме. Немецкой. У мотоцикла — дырка в бензобаке. Оружия нет никакого