Третий фронт
Шрифт:
Степан
А ведь Олег беспокоится. Не сильно, но заметно. Видимо его вариант «комфортной зоны» его не устраивает. Интересно. А меня?
Самое смешное, что мне «никак». Понятно, что на лесоповал нас уже не отправят, а в качестве кого служить Родине — мне уже не важно. Серьёзно. Только сейчас я начал понимать, насколько большое болото представлял собой ТОТ мир, который был нашим. И вонючее. И мелкое. Здесь всё совсем по другому. Люди, отношения — всё другое. И здесь есть шанс реально помочь своей стране,
Кстати, о людях. Мимо меня протопал наш герой-освободитель и, судя по морде — совсем не в парк техники. Значит и мне пора. Увы в штаб, но это позже. У Кати — старшей девочки — прогулка скоро…
Фалангер
После ухода Соджета, когда медсестра меня слегка подкормила из его «передачи» и помогла доковылять до туалета и обратно в палату просочилась «кровавая гебня». В лице майора государственной безопасности Ярошенко Алексея Владимировича и капитана госбезопасности Старинова Ильи Григорьевича, культурно представившихся после входа ко мне в плату.
— Камрад «Рудольфио!» — Понимающе, подмигнул я Старинову, щербато улыбаясь. — Ваша «нахалка» на веревке в покрышке и закупоренный тоннель меня восхищают до сих пор!
Старинов на подобную мою осведомленность о делах его испанских и мало кому известным по причине секретности сначала насторожился. Но потом вспомнил, кто я и откуда я расслабился. Майор удивленно наблюдал за «метаморфозами» Старинова, поглядывал на меня, но потом видно понял.
— А вот разглашать секретные на теперешний момент сведения как бы, не стоит — Попытался надавить на меня майор Ярошенко. — Товарищу «Рудольфио» еще работать и работать! И до сих пор есть желающие ему отомстить за старые дела! А вы вот так в открытую говорите, кто есть, кто и что делал!
— Ну так я понимаю, что к чему, в одной «Конторе» работал с вами, только в будущем. — Жестко ответил я. — И ты на меня не дави! А то я отвечу, как у нас обычно отвечали «общевойсковым приблудным майорам» — Кто вы? Я вас не знаю! Пошли вы на…! Не борзей, я тебе не подследственный!
Ярошенко переглянулся со Стариновым и «сдал назад» промолчав.
— А про испанские эпизоды товарища Старинова я читал, кое-что. — Немного успокоившись пояснил я. — Вот и удивился, что вижу перед собой «живую легенду».
Мы еще немного поговорили о том, о сем и сотрудники госбезопасности озвучили причину прихода — написание автобиографии и отчета о похождениях в немецком тылу начиная с момента переноса. Я сослался на свое обще-хреновое физическое состояние, мол писать не могу. Но если они хотят — то я могу надиктовать под запись. Старинов с Ярошенко переглянулись грустно и согласились, писать как всегда пришлось младшему по званию….
Была принесена бумага, чернила и ручка, дверь закрыта и они начали писать автобиографию с моих слов. Когда родился, где жил, где учился, где служил и кем, и прочие вещи подобные. Рассказывал я честно, врать смысла не было — все это же случилось
Писали автобиографию долго, а когда дошли до некоторых специфических навыков — Старинов заинтересовался и начал расспрашивать, что да как. Так что сразу вспыхнул сам собой разговор о всевозможных способах «испортить жизнь» противнику с использованием подручных средств и минно-взрывных принадлежностей. Но мы нашли в себе силы оторваться от темы «как взорвать ближнего своего с максимальным эффектом подручными средствами» под давлением майора и все-таки добили автобиографию. Хотя Старинов клятвенно пообещал придти и поговорить «о предмете» подробно.
А потом писали «эпизоды боевых похождений» по немецким тылам. Я конечно не мог блеснуть такими «трофеями» как голова Быстроходного Гейнца, но зато мои «доработки» Т-26, «самодельные» ЗСУ-20-1 и ЗСУ-37-1, работа по созданию подразделения РЭБ были оценены достаточно высоко. Потом «Кровавая Гебня» забрав прочитанные и подписанные автобиографию и отчет о действиях в тылу противника удалилась по своим делам. А я заснул, все-таки утомил меня этот длинный и трудный разговор.
Ника
Олег мне подарил шпагу. Нет не так…. ШПАГУ. Блин, знал ли он что вот так, без всяких предисловий сунул мне в руки? На клинке было малюсенькое клеймо под защитной дужкой — подобие щита с двумя буквами в середине маленьким «о» сверху и ниже «Т» — осмотровая марка толедских клинков 16 ст. Мама дорогая! Мечта идиота! Я этот клинок теперь из рук не выпущу! Настоящий толедский клинок — удобный до такой степени, что подержав его в руке все остальные клинки кажутся палками для забивание голов. Этот же был — прекрасен!
Я еле дождалась когда окончится «официальная» часть «приема» и взяв клинок тихонько уползла на островок в болоте. Наконец-то! Я одна со своей ненаглядной шпагой! Сначала французская верхняя стойка. Пальцам не очень удобно лежать сверху, хотя центровка более чем идеальна — клиночек-пёрышко. В низкую итальянскую стойку и кисть сама ложиться наиболее оптимальным обхватом с двумя пальцами на дужку. О, Боги! Совсем о ранении забыла! Ногу скрутило и я уселась на траву, пережидая боль.
— Это тоже ваше одно из умений будущего?
Я крутанулась выставляя шпагу и становясь в стойку. Только следом, с секундным запозданием, дошло — куда я со шпагой против пистолета. Да и резко вставать не надо было… ох, как не надо было.
— Нет, — ответила я недовольно, — скорее прошлого. 16 век.
— Извините, пожалуйста, — Ярошенко миролюбиво выставил руку вперед, — я не хотел мешать. Может опустите ваш меч?
— Шпагу. — автоматически поправила я.
В ножны клинок вошел охотно, будто не хотел спрятаться от чужих глаз. Я снова присела и вопросительно посмотрела на Ярошенко. Он смущенно улыбнулся и вдруг достал из за спины вторую руку с тремя цветочками.