Третий Город
Шрифт:
— Не густо, но и неплохо. Ссаживайте свои задницы с лошадей, живо! — Лу и остальные послушались, Собиан с беспокойством украдкой бросил взгляд на Лу. Разбойники отобрали оружие, вытащили медальоны и сняли кольца с каждого из участников экспедиции. Когда настала очередь Лу, она помотала головой, давая понять: «у меня ничего нет», но не решилась ничего сказать, надеясь сохранить для разбойников образ молодого юноши. Она поблагодарила себя за то, что еще утром завязала косу и туго перебинтовала грудь, дабы не смущать формами солдат, и теперь старалась всем своим видом походить на мужчин. Старший пират долгим оценивающим взглядом
— Дарма обнищал, похоже, друзья, раз нанимает к себе на службу не пойми кого. Этот юнец — вылитая баба. — Все дружно засмеялись, как, по мнению Лу, довольно деланно. Он снова повернулся к Лу, и, вдруг схватив ее за шиворот, от души тряхнул. Лу не произнесла ни звука — скажет что-нибудь и ей конец.
— Прошу, не обижайте ребенка, господин разбойник — Собиан заметно нервничал. — Юноша нем с рождения. — Главный, цокнув, еще раз взглянул на Лу и продолжил свой путь, осматривая полученные богатства. Он остался доволен качеством лошадей, но его взгляд все возвращался к Лу.
— Лошади идут с нами, люди могут быть свободны, но это не точно — снова волна смеха. — Ну а ты — главарь схватил Лу за лацкан камзола — пойдешь с нами, может, научишься говорить. — Все участники экспедиции разом выразили гневное несогласие, но без оружия это было бесполезно. Их тут же усадили на колени с заломленными за спину руками, угрожая в любой момент убить. Лу, широко распахнув глаза, покачала головой, мысленно крича им: «Стоп! Вас убьют!». Ее крепко схватили, заламывая руки, так что от боли ей пришлось согнуть спину, и крепко связали их веревкой. Последнее, что она увидела — ужас в глазах доктора, потом ей на голову накинули мешок, и что-то очень тяжелое опустилось ей на затылок. Мир внезапно потух.
Глава 32
Мир начал возвращаться в виде ярких вспышек и приглушенных отдаленных звуков. Потом все стало проясняться, и Лу смогла, хоть и с трудом, открыть глаза. Она сидела на голой земле, вытянув связанные веревкой ноги. Попробовала пошевелить руками — те тоже были намертво оплетены — ни пошевелиться, ни спастись.
Лу сидела, опираясь спиной о ствол широкого дерева. Осмотревшись, она увидела вокруг лишь бедность и разруху — кое-где оставались разрушенные деревянные домики, на некоторых еще сохранилась проваленная крыша, но вряд ли там можно было жить, не рискуя однажды оказаться под завалами. По лагерю, в зоне, доступной обзору, были раскиданы несколько тканевых палаток, что за спиной — неизвестно. Рядом с ней гоготал и хлопал крыльями огромный белый гусь, широкими красными лапами уминая плотную влажную грязь.
Девушка услышала возбужденные голоса — они раздавались от группы мужчин, что-то громко обсуждавших около костра в отдалении. Лу зажмурилась на несколько секунд от нахлынувшего резкого приступа головной боли и легкой тошноты. Когда она открыла глаза — по направлению к ней шло четверо мужчин. Сердце девушки остановилось и затем забилось чаще. Хоть они и смотрели на нее, оказалось, что шли по своим делам мимо.
Лу нервно выдохнула, в груди начинало ныть от беспокойства. Что ждет ее в этом притоне, и какая участь постигла ее друзей? Неужели их убили? К сожалению, она не могла даже спросить, не выдав свою тайну. К своему ужасу она не увидела вокруг ни одной женщины… Господи, помилуй!
В таком мрачном расположении духа Лу просидела полдня, пока
Лу, устав бояться, начала дремать, когда ей разрезали веревки на ногах и грубо дернули вверх, ухватив за шиворот. Промычав, она вовремя вспомнила, что немая, и, подталкиваемая огромным мужичиной, как минимум на полторы головы ее выше, поплелась на затекших ногах в сторону основного сборища разбойников у костра.
Ее появление вызвало бурную реакцию среди сидевших по кругу мужчин, и колени Лу со страху подкосились — ее вновь выдернули на ноги, что вызвало дикий смех у разбойников. Старший, тот, что выбрал ее в пленники на дороге, подошел, слегка покачиваясь, отогнал великана и, встав на его место, оперся на плечи Лу своим немалым весом. Когда он заговорил, ей показалось, будто воздух вибрирует от его хриплого увесистого баритона:
— Друзья, вот это — служащий армии нашего драгоценного Дармы! Ахаха! — Прошла новая волна дикого смеха, кто-то бил себя по коленкам, кто-то — рядом сидевшего по спине. Лу не разделяла их веселья и с опаской поглядывала на бородатые лица. — Нет, ну вы видели? Хиляк, тощак, бабье лицо, да еще и немой. Ахаха! Вот природа-то наградила! — Он в чувствах хлопнул ее по спине и Лу, не удержавшись, сделала шаг вперед. Новый приступ восторга прошел по рядам преступников. — Но, друзья, один вопрос не дает мне покоя — может быть, этот юноша — гений? Может, ты хорошо дерешься? — Лу промолчала, стараясь не смотреть никому в глаза.
— Да, точно! Дарма не держит у себя слабаков! Парень, наверное, в чем-то хорош — загудел пьяный голос из компании.
— А может, Дарма перешел на мальчиков, как знать? — Все решили, что это хороший тост и выпили по стакану, не меньше. Лу отчаянно надеялась, что они налакаются и заснут, забыв про все на свете. Однако мужчины, будучи изрядно выпившими, довольно связно говорили и держались на ногах. Черт!
— А давай-ка его проверим!
— Давай, давай! — Начал скандировать круг разбойников, и Лу почувствовала, как ее руки освобождают от веревок. Кто-то протянул ей меч, и она без вопросов взяла оружие. Оно, конечно, вряд ли ее спасет, но с мечом в руках Лу чувствовала себя уверенней. Ей указали на площадку недалеко от костра, засыпанную сухим песком и хвоей, по кругу которой уже зажигали факелы.
Лу медленно вошла в кольцо света с содроганием — ее сейчас зарежут как овцу. Она, конечно, училась управляться с мечом, но не смогла достичь особенных успехов за месяц с небольшим. Но попытаться стоило. Лу посмотрела назад, глядя на безобразные грязные лица разбойников, продумывая в голове различные варианты действий и их последствия. По итогу, она твердо для себя решила, что лучше умрет от меча, чем будет изнасилована по кругу…
Ее противником оказался среднего роста худой мужчина, лет сорока, хотя из-за бороды можно было здорово промахнуться с возрастом. Он расслабленно вышел на арену, вальяжно и самоуверенно раскручивая меч.