Третий курс
Шрифт:
– Понятно, – кивнул Иван. А что, в конце концов, криск – далеко не худший вариант! – Погоди! – осекся вдруг он. – Десять не десять – а шестерых-то мы им где наберем? Я, ты, – он принялся загибать пальцы, – Танака, Ижжа Возз…
– Цурр… – продолжила за него Рут.
– Что?! – ахнул ранолец. – Ну, уж нет, увольте! Я в этих ваших игрищах не участвую!
– Участвуешь, – холодно процедила Андерсон. – Ты представитель? Представитель. Значит играешь. Отказ принять участие в поединке рассматривается тут как оскорбление суда – со всеми вытекающими последствиями. Желаешь попробовать?
– Да, здесь у них с этим делом строго, – кивнула Ижжа Возз.
– Ладно, убедили, –
– За воротами посидишь, – отмахнулся от него, как от назойливой мухи, Голицын. – Все равно выходит только пять, – вновь повернулся он к Рут. – Шестой-то кто?
– Злодей, – чуть слышно проговорила девушка.
– Шутишь? – Иван бросил ошалелый взгляд на обезьяну: свернувшись на полу калачиком, Злодей сладко спал у ног Танаки.
– Никаких шуток. Он тоже представитель – а значит, может – и должен – играть.
– Только этого не хватало! – Голицын на мгновение представил себе Злодея в К-комбинезоне, и в глазах у него потемнело. – Да они просто издеваются!
– Потише! – предостерегла его Ижжа Возз. – Мы все еще в суде!
– Предлагаю сказать, что он отказался играть, – не унимался Иван. – И пусть себе отвечает по всей строгости местного закона! Надеюсь, они не будут с ним излишне гуманны!
– Не будут, – подтвердила Рут. – А нам засчитают техническое поражение. И дело проиграно.
– Нет, но… Но Злодей в команде…
– Дадим ему успокоительное, как сегодня, наденем ошейник и привяжем к стене… Да придумаем что-нибудь!
– И останемся на поле вчетвером?
– Есть идеи лучше?
– Нет, – сдался Иван. – Идей нет – ни лучше, ни хуже, никаких нет.
– А как насчет профессиональных поединщиков? – спросила внезапно Ижжа Возз.
– Кого профессиональных? – быстро обернулась к ней Андерсон.
– Поединщиков. Насколько я знаю, мало кто из представителей сторон участвует в поединках лично. Обычно нанимаются специальные люди, профессионалы. Удовольствие это, конечно, не дешевое…
– Что ж вы раньше-то молчали! – просветлев лицом, воскликнул Голицын. – Так и надо сделать! Нанять пару игроков… Или нет: даже целую сыгранную команду! И пусть бьются!
– Хорошая команда стоит приличных денег, – с сомнением покачала головой Ижжа Возз. – Тем более по такому крупному делу… Счетами Консульства мы воспользоваться не сможем – не имеем полномочий. У вас есть средства?
– Найдем… – уже не так уверенно кивнул Иван. – Продадим что-нибудь. Или заложим.
– Что, интересно? – скептически пробормотала Рут. – Уж не «Альг» ли?
– А хотя бы и «Альг»! А консул вернется – выкупит! Мы ж не для себя, в конце концов! Для Альгера! Главное – покупателя быстренько найти…
– Раноле предложите, – подал голос Цурр. – Мы, пожалуй, прикупим подержанный корветик-другой…
Иван сделал вид, что не расслышал.
От желающих защитить интересы Альгера в судебном поединке – за «скромное» вознаграждение, разумеется – просто не было отбоя. Еще на выходе из Высокого судебного присутствия Голицына с товарищами обступили с десяток агентов, принявшихся буквально впихивать в руки тонкие пластиковые карточки, которые Иван условно определил для себя как «визитки». Надавив на выпуклый кружочек в их центре, можно было связаться с хозяином карточки для переговоров. Правда, всего однажды – после первого же «звонка» «визитка» почему-то прекращала работать.
Вернувшись в Консульство, Голицын по очереди связался со всеми претендентами. Варианты предлагались самые разные: от отдельных игроков (чемпионы и призеры первенства Сурры, победители чемпионата Лиги, обладатели каких-то еще немыслимо громких титулов
С деньгами же был полный швах. Все личное имущество, имевшееся в распоряжении наших незадачливых представителей Альгера, включая «Шилки», Злодея и набор котлов и кастрюль Ижжи Возз, при самом удачном раскладе не тянуло и на десятую часть требуемой суммы. Продать находящийся на орбите «Альг» – а в какой-то момент Иван стал всерьез рассматривать и эту возможность (что, в конце концов, ценнее – «подержанный корветик» или целая база, контроль над которой можно потерять?!) – по местным законам можно было только на металлолом (монополистом в торговле вооружением в Лиге была Ласурра, а отогнать туда корабль не было ни времени, ни возможности), причем резать несчастный корвет начали бы незамедлительно по заключении сделки, а вот деньги перечислили бы только после доставки металла на поверхность – а это, как объяснили Голицыну знающие люди, дней пять как минимум, а то и все семь.
Закон предусматривал еще одну возможность: объявить о сборе пожертвований. Объявили. К вечеру на счету числилось полтора кредита, к утру следующего дня – одиннадцать.
По всему выходило, что играть придется самим.
Утренняя тренировка – первая из двух разрешенных – в других обстоятельствах могла бы даже внушить Ивану сдержанный оптимизм: они в целом неплохо взаимодействовали с Рут и Хирото, Ижжа Возз, которая, как выяснилось, когда-то играла в криск на довольно серьезном уровне и даже вроде бы входила во второй состав молодежной команды своей родной планеты, сразу же нашла с ними общий язык, а Злодей, привязанный за короткий поводок к петле на стене, мирно посапывал, не обращая внимания на невесомость, и никаких неприятностей никому не доставлял. Трудновато, конечно, вчетвером – вечно где-то остается неприкрытая зона – но играть можно. Вот только соперник… При входе в раздевалку Голицын мельком видел поединщиков, нанятых ранольцами – те как раз покидали зал. На рукавах их полосатых красно-белых К-комбинезонов красовались эмблемы ведущего спортивного клуба Сурры, по словам Ижжи Возз, последние пять лет неизбежно входившего в призовую тройку местного чемпионата.
Такие выбьют их шлюзы в порядке номеров – и не вспотеют даже.
Вечером, по окончании второй тренировки, на счету для благотворительных пожертвований было уже целых семьдесят три кредита.
Спал Иван плохо: сначала все пытался придумать какую-нибудь чудодейственно-хитрую схему, которая позволила бы им вчетвером успешно противостоять профессиональной криск-команде, потом, отчаявшись, бросил это безнадежное дело, но заснуть все равно еще долго не мог. Когда же наконец ему удалось забыться, Голицыну, как по заказу, приснился Злодей, играющий за противника. В каждой из четырех рук у чертовой обезьяны было по снаряду, которые она один за другим методично швыряла в цель – и неизменно попадала, сопровождая каждый удачный бросок издевательским утробным уханьем. Всякий раз после шестого выбитого Злодеем шлюза Иван просыпался в холодном поту, но стоило ему вновь закрыть глаза – как все тут же начиналось по новой.