Третий лишний
Шрифт:
Оставался дядьке один путь — через плетень на огород, а оттуда — задами к правлению. Но вдоль плетня воровато пробирался чёрненький котёнок! Напуганный криком Архипа: «Ах, проклятущий!» — котёнок обежал дядьку кругом. Архип оказался как на острове — в середине круга радиусом в три шага, даже следы кошачьих лап вокруг хорошо видны были.
Дядька потоптался на месте, а потом, завидя выглядывающих из-за домов ребятишек, плюнул на приметы и торопливо зашагал к правлению. Сзади раздались поощрительные аплодисменты. Архип припустился бегом.
В
Но, несмотря на эту знаменитую плохую примету, ни с кем ничего худого не случилось.
Вскоре на кошек уже никто не стал обращать внимания, но их массовое появление оставалось тайной.
Первым, кто докопался до истины, был дедушка Крапивин.
Сидя, по своему обыкновению, на лавочке возле дома и размышляя о нашествии кошек чёрной масти, он увидел на соседнем амбаре толстого кота цвета сажи.
— Чур меня, — забормотал дед. — Вроде наш Васька объявился.
Два дня назад гордость кошачьего поголовья села Петушки кот Васька куда-то удрал.
Надо сказать, что Васька был очень заметным представителем семейства кошачьих.
В бытность свою котёнком он проживал в пионерском лагере, что за лесом. Там на усиленном питании Васька раскормился до размеров небольшого кабанчика. Потом лагерь закрыли, коту пришлось покинуть насиженные места и перебраться в Петушки.
Прижился он после долгих мытарств у Крапивиных — тут не было собаки и питанием не обижали.
Дед узнал бы своего серого любимца в любом обличье — в чёрном, синем, пёстром.
— Вась, Вась, Вась! — поманил он кота.
Васька дружелюбно мурлыкнул и, легко соскочив на землю, потрусил к Крапивину.
— Кто ж тебя… выкрасил-то?! — удивлённо ахнул дед.
Вот с этого открытия и началось расследование причин нашествия чёрных кошек. И обнаружилось, что во всём виноват… Коля Крапивин и ребята его звена.
Дедушка Крапивин верил в любые приметы: и в разбитое зеркало, и в чёрную кошку, и в пустые вёдра, и во многое другое.
Коля решил, что деда надо вызволять из-под гнёта суеверий и предрассудков. Придя в школу на очередной сбор звена, Крапивин-внук обратился за помощью к друзьям.
Его все поддержали, а робкое замечание Мити Петушкова о том, что хорошо было бы организовать лекцию на тему «Борьба с предрассудками», только подлило масла в огонь.
— Сколько лекций было, — кричали ребята, — а чёрную кошку до сих пор все за сто метров обходят!
— Приметы нужно ликвидировать по очереди, — сказал Коля. — Самая из примет известная какая?
— Чёрная кошка! — ответили ребята хором.
— А если мы докажем, что эта примета ничего не стоит? — продолжал Коля. — Тогда и другие приметы тоже начнут сомнения вызывать, верно?
— Верно! — поддержало звено.
Три дня школьники собирались маленькими группками, шептались, таскали из магазина какие-то пакеты, гремели ведёрками, банками.
Ночью была
Кроме того, несколько десятков голов было доставлено из соседних деревень. А наутро по селу забегали кошки чёрных мастей.
Расчёт оказался правильным: теперь в Петушках если и попадётся кому-нибудь навстречу чёрная кошка, то она вызывает только смешные воспоминания.
А вместе с легендой о зловредности чёрной масти стали казаться смешными и многие другие, столь же «верные» приметы.
Медовая бригада
Я ехал в троллейбусе. Возле вокзала машина остановилась. Дни стояли жаркие. Когда троллейбус двигался, то течение воздуха ещё давало ощущение некоторой свежести, но, когда он останавливался, дышать было нечем. Поэтому при каждой остановке все пассажиры высовывали носы в раскрытые окна: чтобы дуновение ветерка уловить.
Высунул нос из машины и я. Вдруг слышу — пчелиное жужжание. Ну, думаю, слуховая галлюцинация, результат жары. Но нет — жужжит самая настоящая, озабоченная такая пчела. Снялась с липы и взяла курс на соседнюю площадь. Представляете, пчела в центре города и чувствует себя как дома! Летела пчела тяжело, медленно, и, когда троллейбус её начал обгонять, она села на край опущенной рамы и вместе с нами доехала до площади. Против кинотеатра машина сделала очередную остановку, пчела взлетела и, набрав высоту, скрылась из глаз.
— Домой пошла, — раздался спокойный мальчишеский голос.
Тут я заметил, что рядом со мной сидит мальчик в майке. И тоже внимательно смотрит вслед скрывшейся пчеле. А на коленях у него чучело какой-то птицы.
— Это Мишки Каблукова пчела, — продолжал мальчик, приметив, что я заинтересовался этим необычайным явлением. — Липовый взяток брала. У Миши два улья. Вон видите — балкон на пятом этаже?
Действительно, среди цветов на балконе я разглядел два маленьких жёлтых ящика.
Тридцать лет живу в городе, но никогда не видел здесь пасеки!
А мальчик с чучелом пояснил мне, что Мишины пчёлы летают по улице до вокзала и — в другую сторону — до площади Свободы. Цветущие липы, клумбы во дворах, на бульварах и скверах — раздолье для медосбора!
— Но мой мёд не хуже Мишиного, — сказал мальчик с чучелом. — У меня, правда, балкона нет. Ульи стоят просто на подоконнике. Мама сначала очень боялась, что пчёлы нас и всех гостей жалить будут. И зря боялась, ведь пчёлы смирные: их не обидишь и они тебя не тронут. Мне руководитель нашей медовой бригады прямо так и сказал: «Тебе, Ромашкин, ещё бы два подоконника — и рекорд города был бы за тобой. Тут бы сам Курзиков ничего поделать не смог». Вот мы скоро в новую квартиру переедем, так я на всех окнах улики установлю!