Третий лишний
Шрифт:
Вот он, этот момент, когда лучший друг отправляется на встречу со смертью. Не смотря на частые шуточки про отсутствие у него мозгов, Рон не был ни слепым, ни наивным. Он давно знал, что когда-нибудь Гарри оставит их с Гермионой за спиной, чтобы в одиночку лицом к лицу столкнуться с Темным Лордом. И стать, вполне вероятно (а теперь уже точно), очередной жертвой этой странной войны. Он успел потерять одного из братьев, Фреда, и совсем не хотел лишиться еще и друга. Но Рон прекрасно понимал: Гарри уже сделал свой выбор, его не переубедишь.
Перед тем как уйти, Гарри напомнил о
На прощание Гарри с Гермионой обнялись в последний раз и не отпускали друг друга целую короткую бесконечность. Гарри взглянул на Рона, молча напоминая ему о своей давней просьбе позаботиться о Гермионе. Тот медленно кивнул, давая понять: так и будет. Убедившись, что сделал все, что мог, Мальчик-который-выжил попрощался с ними и направился в Запретный Лес.
— Он ушел, — еле слышно пробормотала Гермиона. Плакать она перестала, но все ее мысли и чувства были написаны на лице.
Рон не вымолвил ни слова — просто не знал, что сказать. Та темная часть души, где жил таинственный голос, когда-то подбивший его бросить друзей, теперь убеждала Уизли утешить девушку, тем самым обеспечив себе место в ее сердце. Тем не менее минутная слабость оказалась подавлена мужчиной, которым он успел стать за последние месяцы. И этот мужчина сейчас стоял и вспоминал единственный поцелуй в щечку, который Гермиона когда-то подарила Гарри…
Он позаботится о ней, как и обещал Поттеру. Но, возможно, не так, как тот предполагал. Сейчас ему следует предпринять какие-то действия, но утешать Гермиону должен друг, а не… претендент на ее любовь. Посягать на нее в этот момент — просто святотатство. В том числе потому, что Гарри любил ее сильнее, чем когда-либо сможет полюбить он сам, и Рон принял и смирился с данным фактом.
А еще Уизли подозревал, что Гермиона не догадывается о чувствах Гарри, и больше не мог об этом молчать.
— Гермиона… он ведь любит тебя. Он всегда тебя любил.
Она повернулась к нему с застывшей на лице еле заметной кривой полуулыбкой.
— Я знаю, Рон, давно знаю. И даже понимаю, почему он так и не решился признаться мне. Так было лучше для всех. Зато Гарри знает, что я тоже его люблю — хотя, как и он, я ничего ему не говорила. Но этого достаточно.
Рон кивнул, не зная, что тут еще можно сказать. Вместо этого он подошел поближе и, опустив руки ей на плечи, аккуратно притянул Гермиону к себе, заключив в робкие, но такие нужные сейчас объятия. Она уткнулась лицом ему в грудь, и в царившей вокруг мертвой тишине он с болью вслушивался в ее приглушенные всхлипы.
Человеку не дано знать своего будущего, но в этот миг Рон был твердо уверен, что доверие Гермионы и память своего друга он не предаст никогда.
*
— Папа, скорее же, ну! — воскликнула его одиннадцатилетняя дочка, едва не опрокинув тележку с вещами. От аварии малогабаритный транспорт уберегла придержавшая его
Рон Уизли вспомнил себя самого перед первой поездкой на Хогвартс-экспрессе и по-доброму усмехнулся.
— Понимаю, ты взволнована, Нимуэ, но это вовсе не причина так спешить.
Девочка было надулась, но уже через секунду хитро разулыбалась, заявив:
— Как хочешь, но тогда я расскажу маме, что ты всю дорогу гнал как на пожар!
— Да разве я виноват? Это ты меня постоянно теребила, что мы опаздываем, а в итоге мы приехали слишком рано.
— Я просто не хочу продолжать семейную традицию Уизли и повсюду опаздывать! Предпочитаю, чтобы мой первый учебный год начался по-другому, — крайне серьезно ответила Нимуэ.
— Мерлин, умна, как ее мать, — пробормотал Рон себе под нос. Девчонке всего одиннадцать, а она уже обвела его вокруг пальца. Теперь он понимал, отчего Джинни так баловал отец, когда они были детьми.
Совсем скоро они добрались до платформы 9 и 3/4. Казалось, за прошедшие годы здесь ничего не изменилось, все было так, как помнил Рон, — толпы детей и родителей и сплошная суматоха. Первым, что бросилось ему в глаза, оказался красный паровоз Хогвартс-экспресса, и мужчина не удержался от улыбки.
Тут откуда-то сзади донеслось:
— Рон! Сюда!
Он обернулся, пытаясь отыскать в толпе обладателя этого голоса, и наконец просиял, заметив своего лучшего друга. Однако, прежде чем он что-либо успел ответить, дочка уже бросилась к крестному отцу с воплем:
— Дядя Гарри!
— Нимуэ! Как же ты выросла за лето! Надеюсь, ты простишь нас за то, что мы не были на твоем дне рождения. Обещаю исправиться и чуть позже устроить по этому случаю маленькую вечеринку, — посулил Гарри, обнимая крестницу. Точно так же, как когда-то ее отец, она была очень высокой для своего возраста и уже доросла до плеча Поттера.
Нимуэ хихикнула.
— Было бы здорово! И огромное спасибо за метлу! Благодаря ей я отбила половину мячей тети Джинни, а ты ведь знаешь, как она их бросает!
В этот момент Рон заозирался по сторонам, так и не увидев жены и детей Гарри.
— Эй, друг, а где же Гермиона и ваш выводок?
— Можно сказать, у тебя под носом, Рон, — тут же раздался женский голос за его спиной. От неожиданности он чуть было не подпрыгнул на месте.
— Мерлин, Гермиона! Меня так может и сердечный приступ хватить!
Миссис Поттер закатила глаза:
— Честное слово, Рон! Не прибедняйся, ты для этого еще слишком молод.
Пока взрослые здоровались, пререкались и вспоминали детство, Нимуэ с криком «Леонора!» подскочила к своей подружке, обнаружившейся рядом с мамой. Старшая дочь Поттеров, которой в этом году стукнуло тринадцать, тут же принялась болтать с ней о чем-то таком, что интересует только девочек их возраста. Нимуэ была полностью покорена Леонорой Поттер, но это никого не удивляло. Рон и сам частенько пошучивал на тему «золотого ребенка золотой пары». Унаследовав все лучшие черты своих родителей, Леонора из года в год становилась первой ученицей курса, а кроме того, была отличным ловцом. Если вдуматься, такое сочетание достоинств даже слегка пугало.