Третий мир

Плен Александра

Вчера я подписала предварительный договор с популярным женским журналом, что поработаю у них летом независимым журналистом. Жизнь превратилась в увлекательное бесконечное приключение. И почему раньше я считала, что все опостылело и ничего интересного уже не произойдёт?

– Привет, фонарь.

– Привет.

Я уже не вздрагивала от неожиданности, когда слышала его голос сзади. Да и мой верный страж - ворон всегда предупреждал меня о его скором приходе. Я отложила в сторону планшет с незаконченной статьей и распрямила плечи, сбрасывая напряжение.

–

Я недавно понял, что проще и спокойнее быть одному, чем рядом с кем попало, - произнес Павел немного угрюмо.

– Как же ты найдешь "свою единственную", если не будешь встречаться с девушками?
– весело поддела я его.

– А может, я ее нашел уже?
– в голосе Павла я почувствовала... Ожидание и слабую тревогу.

– Она знает?
– осторожно спросила я и замерла, опасаясь честного ответа "Да".

– Еще нет...
– ответил Павел.

"Обернись. Ну, обернись же. Посмотри на него... " - Приказывала я себе мысленно. Что я прочитаю в его глазах? Что увижу? Желание было нестерпимым.

Я медленно выдохнула и... не обернулась. Ворон встрепенулся и презрительно каркнул, взмахнув крыльями.

– Да, Никанор, - пробормотала я едва слышно, - люди скованные десятками разнообразных условностей и предрассудков. У вас, птиц, все гораздо проще.

Мы помолчали. Я судорожно искала тему для разговора. Хотелось развеять задумчиво - томную грусть, охватившую сердце.

– Странно, - наконец, бодро произнесла я, - я пошла на факультет журналистики только потому, что это было престижно и модно. Первый и второй курс училась, как придется... Больше платила за зачеты, чем сама их сдавала. А сейчас, - я раскинула руки, словно пыталась обнять весь мир, - мне так нравиться учиться. Я каждый день открываю для себя что-то новое и интересное.

Мужчина сзади по-доброму насмешливо фыркнул, я почувствовала, что он улыбается.

– Как же хорошо!
– Я откинулась на спинку лавочки и глубоко вдохнула наполненный пряностью воздух, - Жизнь самое прекрасное волшебство, которое дается нам с рождения.

– Но я слышал, что ты...
– неуверенно начал говорить Павел и замолчал на середине. Меня одновременно охватили и радость и огорчение. Он расспрашивал обо мне, интересовался! И тут же второе - он знает, что я совершила.

Что ж... Ничего не вернуть и не изменить.

– Забудь обо всем, что слышал...
– горько ответила я. Мне хотелось вычеркнуть из своего прошлого все ошибки и промахи. Предстать перед ним умной, образованной, безгрешной и невинной, но, увы... Это мое прошлое, моя жизнь и мои грехи. Мне хотелось объяснить Павлу, как я сожалею, как тяжело видеть, сколько горя я принесла родителям, как плачет мое сердце, от невозможности все изменить.

– Когда я услышал эту сплетню, - задумчиво произнес Павел, - сначала я не поверил... Более жизнелюбивого и светлого человека я не встречал в своей жизни. Я даже не знаю, как объяснить...
– его голос дрогнул, а я замерла от предвкушения - в его интонациях было столько нежности и

ласки, - ты просто не могла этого сделать, ты - воплощение жизни. А жизнь не может сознательно уничтожить себя.
– В его голосе я услышала мучивший его вопрос.

– Увы. Это правда, - тихо ответила я, - все, что ты слышал обо мне. Но одно я могу сказать с уверенностью. Той девушки больше нет. Я родилась заново.

Прозвучало странно и загадочно.

– Понимаю...
– дрогнувшим голосом произнес Павел и через время добавил с юмором, - надеюсь, не в буквальном смысле?

– И я надеюсь, - прошептала тихо.

****

Вероника поджидала меня около подъезда. Не успела я открыть дверцу, как она вихрем подлетела к машине с перекошенным лицом.

– Ты не получишь его!

– Кого?
– Растерялась я. Все мои мысли сейчас были наполнены Павлом. Нашим волшебством, одной на двоих тайной. Я остро переживала каждую фразу, каждую интонацию и полуслово, отыскивая в них тайный смысл (как, в общем, и любая влюбленная девушка).

– Олега! Ты сама бросила его! Теперь он мой! Мой!
– Виктория была явно не в себе. Я не стала ей напоминать, что все было в точности наоборот. Теперь, когда я ничего не чувствую по отношению к Олегу, вид бывшей подруги не вызывал у меня ничего, кроме жалости.

– Ника, мой тебе совет, - произнесла я спокойно, - попытайся переключиться на кого-нибудь другого. Олег слишком легкомысленный. Даже если сейчас вы помиритесь, то в дальнейшем ты все время будешь переживать: где он, с кем, что делает... Ты должна быть уверена в любимом человеке. А в Олеге нельзя быть уверенной ни в чем.

– Мне не нужны твои советы, - зло прошипела она, - не лезь в нашу жизнь, а то пожалеешь.

Я легонько пожала плечами и криво улыбнулась. Ника развернулась и зашагала к своей машине. Я с грустью смотрела ей в след.

На следующий день я встретила Павла в нашем крыле. Что он делает на кафедре журналистики? Павел шел по коридору и, увидев меня, широко заулыбался. Я застыла посреди толпы одногруппников, не в силах отвести взгляд. Проходя мимо, он немного преувеличено поклонился, мазнув по полу каким-то толстым журналом. Выглядело одновременно и претенциозно и торжественно галантно.

– До вечера, - негромко произнес он, проходя мимо.

– До вечера, - прошептала я, несмело улыбнувшись.

Сзади зашушукались студенты.

– Вот это да!..

– Не хило!..

– Позер!..
– Насмешливый голос Олега.

– Это Примаков?
– завистливо прошептала Ирина, подхватив меня под руку, - вы знакомы? Почему он тебе кланяется? Вы встречаетесь? И как он? Девчонки лопнут от зависти...

Она что-то говорила, а я переживала самые прекрасные эмоции на свете. И не хотела ни с кем их делить. Сладостное тепло разливалось по телу. Я чувствовала, как сердце наполняется предвкушением такого близкого безграничного счастья, и каждая клеточка дрожит от нетерпения... Увидеть его. Наконец, обнять. Поцеловать. Прижаться...