Третий - не лишний! Книга 2

Славачевская Юлия

И надо же, мне выдали два золотых! Ну, я тут ему как рассказала и про удачу, и про богатство, и про карьеру! И даже пару советов дала, как начальство подсидеть!

И как ко мне попер народ за предсказаниями! Меня с медведем отбивали!

– Обратно поедете?
– деловито спросит начальник стражи.

– А как же!
– важно ответила я, с кряхтением залезая в кибитку.
– Скоро будем, сердоликовый мой! Чего хотел-то?

– Ты, бабуля, к нам в караулку приходи.
– сунул мне авансом золотую монету начальник.
–

Расскажешь, что да как...

– Непременно буду, халцедоновый мой!
– скрылась я за занавеской.
– А сейчас старая Гаянэ будет смотреть в будущее!

С этими словами мы отбыли дальше.

– Маруся!
– выдохнул начиная нормально дышать Филлипэ.
– Ты...

– Что?
– отвлеклась я от подсчета золотых.
– Тридцать один...

– Ты просто мечтаешь остаться вдовой!
– на лице у синеглазого явно было написано желание меня опередить и придушить.

– А получится?
– спокойно спросила я, аккуратно завязывая свой заработок в платок.
– Какой шанс на успех?

– Ну ты!..
– задохнулся Филлипэ. отворачиваясь и прекращая со мной всяческие контакты. Эмилио в это время выгуливал своего медведя вокруг кибитки, не рискуя залезать вовнутрь, чтобы не поучаствовать в женоубийстве.

– Ну что, поехали дальше?
– заглянул к нам на ссору Гастелло.
– Высокая леди!
– приподнял он свою шляпу.
– Мое почтение и восхищение. Так стражу еще никто не разводил!

– Уйди!
– рыкнул появившийся наконец Эмо.
– Пока я тебя не развел!

И мы дружной братской ордой поцокали по дороге дальше. Цокали мы от забора до обеда. Молча. Мне объявили семейный бойкот и полностью игнорировали. Меня, впрочем, это устраивало и особо не беспокоило.

В полдень мы остановились на перекус в тени раскидистых деревьев. На траве раскинули скатерти и одеяла. Рядом развели несколько костров, на которых вскоре забулькала похлебка и травяной сбор.

– На!
– сунул мне в руки широкий лист лопуха с омаром Филлипэ. Эмилио лопал свою порцию в кибитке, дабы не раскрывать инкогнито.

– Это ты мне так мстишь?
– воззрилась я на нечто жуткое, клешненогое и усатое.

– С чего бы это?
– злорадно усмехнулся муж и демонстративно отошел в сторону.

– Ладно!
– нахмурилась я и пошла искать камень. Нашла. Красивый такой, килограмма на два. Принесла своего омара поближе к синеглазому и энергично размяла камушком, роняя булыжник сверху.

– Сказал бы я тебе!
– не выдержал муж, вытирая брызги с лица.

– Ты со мной не разговариваешь, - напомнила я ему, утаскивая плошку с мидиями и устрицами.
– Лимона нет?

Ответа не дождалась.

– Ну и ладно, - пожала плечами и вернулась на свое место.
– Тебе все равно лимоны противопоказаны! И так физиономия кислее некуда!

– Филлипэ!
– выглянул из кибитки Эмо.
– У нас еще остался запас нуги?

–

Хочешь себе рот заткнуть?
– удивилась я, наслаждаясь морепродуктами.
– Боишься не выдержать обета молчания?

– Выдрать бы тебя!
– пригрозил Филлипэ.
– За все твои выкрутасы!

– Давай, - немедленно согласилась я.
– Только стражу дождемся. Пусть все видят, как ты старую женщину притесняешь, извращенец!

– Тьфу!
– отвернулся от меня обиженный мужчина, -На одно слово сразу поток сознания в ответ.

– Это ручеек.
– разочаровала его я.
– До потока еще далеко. Плотину пока не прорвало!

– Все!
– разозлился синеглазый, вскакивая на ноги.
– Мое терпение иссякло! Эмилио?..

– Кусты там!
– показал лапой медведь, резво выбираясь их повозки.

– Зачем?
– нахмурилась я, но меня уже заволокли в зеленые насаждения и начали лапать. В буквальном смысле. Лапами.

– А что вы тут нашли?
– заглянула к нам слегка порозовевшая Клара. Углядела меня с задранной юбкой и покраснела.
– Простите!
– и смылась. Подруга, называется!

– Может, не надо?
– отбивалась я в меру своих сил.

– Клара сказала, - раздался рядом голос Гастелло.
– Что она должна извиниться, но сама она не может, потому что сильно стесняется!

– Мы ее прощаем!
– прошипел Филлипэ, одергивая на мне одежду, чтобы, не дай-то Бог, чужой мужик не увидел мои роскошные панталоны до лодыжек.

– Так и сказать ей?
– напоследок спросил давящийся смехом пират.

– Так и скажи!
– зарычал Эмилио. Вот что странно, морда медведя была искусственная, а выражение возмущения самое натуральное! И как только наружу пролезло? Силой мысли, что ли?

Когда шаги пирата затихли вдали, два возбужденных мужика решили все же закончить задуманное и начали все сначала. Как только синеглазый добрался до тесемок моих панталон, стараясь не смотреть на мое сморщенное личико, как раздалось вежливое покашливание Карла:

– Молодые люди, - смущенно начал он.
– Мне неловко, но моя дочь почему-то красного цвета и ничего не говорит. Как вы думаете, леди, это болезнь?

– Да!
– рыкнул за леди «медведь», снова одергивая мои юбки.

– Тут что, проходной двор?
– возмутился Филлипэ.

– Я бы сказала - кусты для совещания, - ржала я в открытую.

– Так болезнь, или нет?
– не отставал заботливый папаша.
– Можа, ей чего надо?

– Ремня!
– не выдержал синеглазый, соображая, что напряжение в нижней части тела снять не удастся. Ага.

Если только втихую потереть, как эбонитовую палочку.
– И побольше!

– Вовнутрь?
– всполошился главарь.
– А если не влезет?

– Наружно!
– заорал Эмилио и выскочил из кустов.
– По мягкому месту и с добавкой! Чтобы не лезла, куда не надо!