Третий - не лишний! Книга 2
Шрифт:
– Да!
– выступил из-за нее Карл, оттесняя дочурку.
– Это против общечеловеческих правил!
– А в рыло?
– хотел сунуть ему под нос здоровенный кулак главный.
– Это мой начальник охраны, берилловый мой!
– решительно пошла я в наступление.
– Хочешь меня, бери всем табором!
И нас взяли оптом, хотя и тихо ругались на довесок к основному товару.
– На кой ляд тебе, бабуся, - уговаривал меня старшой.
– Этот кагал? Ну ладно, вон того чернявого ты еще по назначению использовать можешь, а медведь-то зачем?
–
– Подумай сам. зачем таскать такую прожорливую животину с собой просто так?
– и снова игриво подмигнула.
Эмилио попытался покусать главного, задушить меня и покончить жизнь самоубийством.
– Теперь понятно, - кивнул главный, во все глаза рассматривая скачущего в пляске Святого Витта медведя.
– Как пугало возите.
– Пугать он умеет, - не стала отпираться, мигом забираясь в кибитку. Ко мне тут же залезла недовольная Клара с томиком. Карл с вилами и Гастелло с вопросами.
– Зачем ты сунулась в эту авантюру?
– напустился на меня пират шепотом, чтобы не услышал наш почетный караул.
– Потому что они отвезут нас в Азалемару, минуя все посты и охраняя от всех досмотров, - так же тихо прошипела я. Выразительно намекнула: - Или так, или все равно к начальству приволокут.
– Резонно, - заметил Карл, почесывая затылок. Вилами.
– Пусть лучше отработают хотя бы часть налогов, направленных на защиту населения от разбойников и пиратов.
– А с каких пор вы все стали честными людьми?
– вспомнила я не дающий мне покоя вопрос.
– С тех пор, как стали цыганами, - наивно ответила Клара. Позвенела монистом: - Мы же не можем уронить их высокое звание. По нашим поверьям, это самый честный и отзывчивый народ!
У меня перешибло дыхание.
– Да-а?
– безмерно удивилась я.
– Мне, видимо, встречались другие цыгане...
Что было дальше? Дальше я своим языком отрабатывала наш беспроблемный путь до Азалемары, рассказывая всем жаждущим, что их ждет на жизненном пути, а некоторым и предсказывала, что будет за ним. В смысле, кем им суждено родиться в будущем.
За нашим табором шла многосотенная очередь желающих получить жизненный пинок. Они перекликивались по ночам, отмечались, сверяя номера по ладошках. Били всех сунувшихся без очереди...
В общем, когда на пятые сутки вечером вдали показались верхушки храмов Азалемары, я уже была самой богатой цыганкой в истории этой страны. И самой могущественной. Мне было даже слегка жаль расставаться с таким доходным обликом, но глядя на злобствующих мужей, понимала, что лучше быть живой и с деньгами, чем мертвой и без денег.
Так что, улучив момент, мы ускользнули от толпы и смылись в направлении ближайшей общественной бани, чтобы в который раз изменить свой внешний вид...
– Полное падение устоев!
– безустанно возмущался Эмилио, стаскивая с меня красочное тряпье.
– Где это видано, чтобы хрупкая, слабая женщина обеспечивала семью?
– А...
– открыла я рот и чуть
– Все, что заработала - отдашь храму Игори!
– строго-настрого приказал мне синеглазый на полном серьезе.
Он, что, совсем сбрендил? Где это видано, чтобы я своими руками модельеров спонсировала?!!
– Ни за что!
– ради этого протеста я была даже согласна на пребывание мочалки в моей ротовой полости.
– Тьфу!
– Это ты кому?
– возмутился Эмо, обливая меня горячей водой.
– Женщина должна оставаться женщиной! А не шастать с незнакомыми мужиками и не щупать чужие руки! Ей следует смиренно находиться рядом с мужем!
– А что делать если муж - медведь?
– подколола я с совершенно невинным видом.
– Это временно!
– вызверился Эмо.
– Не заметила этого, - возразила я, блаженствуя в избавлении от всех этих накладок и экстремального макияжа.
– Как ломился напрямую, так и прешь!
– Ты как с мужьями разговариваешь?
– окрысился Филлипэ.
– Громко и чувством, - подсказала ему я.
– Нет!
– затрясся от бешенства синеглазый.
– Тебя все же стоит выпороть!
– Только попробуй!
– пригрозила я, начиная понимать собственно, к этому все и идет. Поскольку они действительно пять дней наблюдали, как я уединяюсь в кибитке с мужиками и все оттуда выходят со страшно довольным и. главное, удовлетворенным видом. И попробуй докажи, что на такую бабку можно польститься только в темноте и одни раз! А ко мне многие чуть ли не каждый день наведывались. Пока деньги были.
– И попробую!
– заверил меня Филлипэ, подхватывая меня на руки и опускаясь со мной на скамью. После чего достаточно ловко перевернул меня пятой точкой вверх... и тут додумался до странной мысли - помимо руки сюда ему можно и другое приложить... или вложить...
– Эмилио!
– окликнул он друга, оглаживая мою гузку.
– До какого времени оплачен отдельный кабинет?
– До утра, - откликнулся тот, тоже подбираясь к вожделенному телу. Этому красавцу вообще хуже всех пришлось. Пять суток без продыху медведя изображать, когда каждый норовит клок волос из шкуры на удачу вырвать (узнаю кто эту «утку» пустил - убью Гастелло!) и кусок сырого мяса в пасть запихать (мне пришлось врать, что у питомца гастрит, и он сырую пищу не переваривает).
И я поняла - рот нужно раскрывать как можно реже! Неважно для чего, но реже. Сидела бы сейчас себе в дубовой кадке, мокла в горячей воде, пускала пузыри от радости! Нет, дернул меня черт за язык для того, чтобы весь организм поимели!
– Это очень хорошо, - ласковые пальцы выписывали по моей коже эротические зигзаги и мысли начали перестраиваться в другом направлении. Заодно пнули спящие до этого гормоны. Те решили не оставаться в стороне и пошли митинговать за активную половую жизнь.