Третий поцелуй
Шрифт:
— Раз или два, — улыбнулся Мэтт.
— Ты просто не любишь перемены, — втолковывала Элиза, сжимая ладонь внука. — А невыносимая, как ты говоришь, девица сможет не только привлечь внимание к магазину, но и расшевелить людей. Пускай они хоть немного задумаются о судьбе сирот.
Если кто и понимал, что такое щедрость, так это Мэтт. И научился он ей от бабушки с дедушкой. В то время как родители наживали несметные капиталы, Элиза и Линк Каттер не гнались за большими деньгами, предпочитая им духовные ценности. Они научили Мэтта совершенно иначе смотреть
И потряс его не альтруизм Брук, а ее упорное нежелание подчиняться придуманному им плану.
И Мэтт решил сыграть роль адвоката дьявола.
Это может выглядеть так, будто женщине не нравятся наши товары. В результате уровень продаж может упасть, — думал он.
Но доводам не хватало убедительности — они были просто выдуманы, чтобы избавиться от очарования этой женщины. Чрезмерного очарования.
Чрезмерной чувственности, которая особенно ощущалась при беседе один на один. Мэтт даже думать не хотел о том, как близко он стоял и как легко было бы дотянуться до ее волнующих, чувственных губ. Какие бы получились скандальные снимки!
— Как она собирается распорядиться деньгами? спросила Элиза.
— А?
— Ну, та невыносимая девица, — повторила она, хитро поглядывая на внука, — что она собирается делать с деньгами?
При помощи глубокого вдоха Мэтт смог отвлечься от неприличных мыслей.
— Она собирается пожертвовать деньги местной школе.
Мэтт бы начал презирать Брук, попроси та больше денег. Но девушка не пожелала оставить себе даже предложенную сумму. Единственное, о чем она попросила, — отдать деньги нуждающимся детям. Но почему ему так хотелось презирать Брук? Мэтт запретил себе даже думать об этом, решив в случае невыполнения замысла искупить вину каким-нибудь особо жестоким наказанием.
— Лично мне эта «невыносимая девица» кажется очень благородной и заботливой, — прошептала Элиза. — Она настоящая женщина. И вряд ли невыносимая.
Тогда как насчет чокнутой и неприступной гордячки? Мэтт попытался воссоздать в памяти образ Брук, и ни одно из предыдущих определений даже не возникло у него в голове. Только красивая, чувственная, сексуальная.
— Как она выглядит?
— Что? — неожиданный вопрос оторвал Мэтта от его размышлений.
В глазах Элизы зажегся веселый огонек. Мэтт взмолился о том, чтобы огонек этот теплился как можно дольше, а желание жить никогда бы не покидало его любимую бабулю.
— Так как она выглядит?
— Я точно не помню, бабуль.
Элиза нахмурилась, и Мэтт тут же забеспокоился:
— Что случилось? Ты плохо себя почувствовала?
Позвать медсестру?
— Не стоит, дорогой. Со мной все в порядке. Разумеется, насколько может быть в порядке в стенах данного заведения. Мне так хочется, чтобы ты наконец нашел себе женщину… добрую и решительную… ну, совсем как победительница. И чтобы она смогла расшевелить тебя.
— Бабуль!
Элиза мягко покачала головой, откинулась на подушки и устало прикрыла глаза. На сухих руках, безвольно лежавших поверх одеяла, вздулись синие вены,
— В один прекрасный день ты найдешь ее. И я могу лишь молиться о том, чтобы увидеть твою избранницу.
— Успокойся, тебе нельзя волноваться, — произнес Мэтт, целуя морщинистую щеку. — Я приду завтра. Непременно позвони, если что-нибудь понадобится.
Элиза кивнула, не открывая глаз. Мэтт вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, но еще постоял, прислушиваясь к мерному дыханию засыпавшей женщины. Бабушка — это все, что у него есть. Элиза любила его и воспитывала, тогда как родители, мотаясь по свету, были слишком заняты, чтобы уделить хоть чуточку внимания подрастающему сыну. Бабушка заботилась о нем. А теперь он ничего, абсолютно ничего не может для нее сделать.
Так уж и ничего?
Почему бы не сделать ее мечты явью? В голове Мэтта начал созревать план. Действительно, почему пет? Он сделает для бабушки только одну вещь, а ведь она, когда у деда не было времени, посещала с ним все баскетбольные матчи, теннисные турниры и соревнования по гольфу. Только одно маленькое исключение… И совсем недолго, пока…
На этом месте Мэтт оборвал себя. Он не мог даже допустить мысли, что бабушка умрет. И он был готов положить все силы на то, чтобы сделать старую, больную женщину хоть немного счастливой.
Хочет увидеть его избранницу? Пожалуйста. Он найдет себе невесту. Разумеется, временную.
Но кого?
Внезапно Мэтт ясно осознал, кто будет его невестой, так же ясно, как видел косые солнечные лучи, причудливо расчертившие линолеум на больничном полу. И он не упустит эту возможность. У него нет на это времени.
«Единственная новость, способная заставить мою мать возликовать, — известие о том, что я нашла себе мужа», — всплыли у него в памяти слова Брук.
Разумеется. Только она.
У нее тоже есть свой стимул.
И Брук не станет, в отличие от других женщин, запускать свою жадную лапку в его кошелек. Она, скорее всего, по окончании фарса просто вернет ему кольцо, как сегодня вернула призы.
Отличный план.
— Почему бы нам не прочитать эту книгу вместе, Джеффри? — старалась тем временем ободрить пятилетнего молчуна Брук.
Он всегда держал голову опущенной, не поднимал глаз и совсем не разговаривал. Прядь темных волос упала на лоб мальчика, и Брук ласковым движением отвела ее. Хорошо хоть он перестал вздрагивать от ее прикосновений.
— Это одна из моих любимых. Ты раньше ее читал? — Брук продолжала болтать, стараясь отогнать от себя мысль, что беседует со стенкой. Но не останавливалась. Взяла книгу, раскрыла, продемонстрировала яркие страницы. Если бы Джеффри хотя бы поднял глаза на эти красочные картинки, изображавшие праздничный карнавал и клоунов.
Брук едва дошла до второй страницы, как на разворот книги упала тень. Со вздохом она остановилась. Неужели пора?
Приготовившись увидеть миссис Моррис, управлявшую сиротским приютом, Брук улыбнулась.