Третий прыжок с кульбитом и портфелем
Шрифт:
— Прежде чем брать, надо попробовать…
Хмыкнув, со зловещими улыбками Вера с Анютой переглянулась.
— Жанночку сам Ким Авекидович Назаретов к себе манит! — заявила Наталья Николаевна. — А она к вам попросилась.
— Почему? — задал Антон логичный вопрос.
— Ты лучше, — сообщила Жанна, и Антон не удержался от горделивой улыбки. Но девчонка тут же, не сходя с места, его срезала: — У тебя аппаратура класс, а микрофоны вообще сказочные.
Меткое заявление, и губа не дура! Маркировка «Shure KSM8» была тщательно затерта, однако «птица Щур» от этого пела не хуже.
— Можно? — она трепетно коснулась серебристого тела микрофона.
Я кивнул, и Жанна взяла его настолько
Не требуя музыкального сопровождения, Жанна затянула знаменитый хит Людмилы Зыкиной из старого кинофильма. Песня известная, только трактовка оказалась с джазовыми интонациями:
Огней так много золотых
На улицах Саратова,
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.
Как рано он завел семью.
Печальная история.
Я от себя любовь таю,
А от него тем более.
В завершение выступления она губами изобразила соло на трубе с тембром сурдины, весьма классно и достоверно.
— Тоша, я поражена, — негромко вынесла приговор Надежда Константиновна. — Жанна, да? Умничка. Эта девочка понимает джаз. И хотя мы еще не слышали тромбон…
— Завтра, — решил я под одобрительный кивок Антона. — Приходите завтра обе со своими инструментами.
Глава одиннадцатая, в которой милиция ищет фальшивомонетчиков
Капитан Агопян вышел из дома заранее, поэтому не спешил. Перманентно выпадая из людского потока, он дрейфовал в сторону проспекта Соколова. Можно сказать, одиночным рейдером дефилировал по центральной улице. Одетый в гражданку, Агопян мог себе позволить много чего на недавно полученные отпускные: румяный, истекающий жиром беляш с пылу с жару, молочный коктейль с пенкой, а следом за ним — хрустящий вафельный стаканчик пломбира с горкой. Впрочем, шипящую «крем-соду» из уличного автомата погожий летний денек тоже дозволял.
Возле высоких помпезных дверей солидного учреждения он остановился и закурил, мельком глянув на часы. От близкого фонтана тянуло свежестью, на скамеечках в парке обнимались редкие влюбленные парочки. Владимир вздохнул грустно — здесь, в областной Конторе Госбанка CCCR предстояло очередное совещание по фальшивой купюре достоинством в сто рублей. Пять минут есть, а потом начнется рутинное мероприятие в череде обычных дел, за которыми потерялся его законный отпуск. И ничего не поделаешь — скорее всего, июль в Крыму, лучший месяц для флирта с загорелыми девушками, накрылся медным тазом.
Из Москвы прибыло какое-то важное лицо, и начальник областной милиции, генерал-майор Задорожный, получил указание доложить на заседании о достигнутых успехах на ниве борьбы с портачами. Поскольку в деле фальшивомонетчиков проблесков не наступило, хвастаться ему было нечем от слова «никак».
Начальник городской милиции пребывал в отпуске, поэтому нагоняй ни за что достался его заместителю. Потирая ушибленное место, тот спустил всех собак на полковника Ягубянца, главу милиции Кировского района. Вместе с этим переслал приказ явиться на совещание вместо областного генерала. Естественно, полковник никуда не пошел, а отправил втык ниже, начальнику отдела майору Сантюрову. Руководитель районного ОБХСС тоже недолго думал, с лукавым прищуром поглядывая на капитана
Вот так случается: из простого опера, с пломбиром в руке, можно махом вырасти в величину, соизмеримую со всей донской милицией.
В светлом кабинете руководителя отдела денежного обращения собрались знакомые все лица — секретарь парткома, кадровик госбанка и сам шеф отдела. А вот важная шишка из Москвы оказалась хрупкой милой девушкой в простом летнем платье, с хвостиком и при очках.
— Капитан Сорокина, — представилась она, пожимая руку Агопяна. — Можно Марина Алексеевна.
За стеклами стильных роговых очков прятался веселый голубой взгляд. В отличие от острых стрел тайных слуг империи, скрывающихся под личиной работников госбанка, этот взгляд мало соответствовал мудрому образу чекиста. Ужасно строгого начальника капитан Сорокина из себя не строила, на совещании не важничала и помалкивала, лишь изредка черкала острым карандашом чего-то в своем изящном женском блокнотике. И не мудрено — до недавних пор она имела смутное представление о кредитно-денежной политике государства и способах подделки платежных средств. Готовясь к командировке, Марина Алексеевна с удивлением узнала, затраты на борьбу с фальшивомонетчиками всегда значительно превышают причиненный ими ущерб.
Нет, она понимала, что жулики существовали еще до того, как обезьяна слезла с дерева, чтобы стать человеком. Поэтому ничего странного нет в том, что портачи появились одновременно с изобретением денег. Как ни крути, но во все времена находились люди, которых мало отпугивала строгая кара — жестокая казнь, как правило, прилюдная и унизительная. Мечта о красивой жизни сильнее страха, а красиво жить не запретишь. Не запретишь, но помешать можно. И при обнаружении фальшивых денег государство нажимало на все рычаги в поисках злоумышленников.
В данном случае усилия региональных отделений госбанка и масштабная ревизия на фабрике Гознака дали мизерный результат. В разных городах был выявлен десяток фальшивых купюр разного достоинства, большинство из которых оказались заурядными картинками, рисованными на обычной бумаге. Тут все понятно, обычная работа для МВД по поиску доморощенных художников. А вот предварительное заключение комиссии, работающей на фабрике Гознака, очень заинтересовало непосредственного начальника Сорокиной.
— Смотри, Мариночка, — сказал он. — Есть денежка, которую фальшивкой назвать трудно. Полное впечатление, что банкнота изготовлена на нашей фабрике. Номер не тот? Удивительная ошибка, о которой ты будешь думать. Однако вредителей в цехах не нашли, и учет в полном порядке. Если липовые деньги вдруг попрут кубометрами, тогда бросаем тему — пусть КГБ занимается вражескими происками и ищет организаторов диверсии за рубежом. Сводная комиссия и ОБХСС, конечно, будут рыть дальше, но поезжай-ка ты в Ростов, посмотри на месте. Все-таки еще две странные купюры вчера прибыли оттуда.
Отдел, в котором работала капитан Сорокина, располагался не на Лубянке, а в тихом особнячке неподалеку от центра, в Фурманном переулке. Здесь не занимались оперативно-розыскной деятельностью и охраной государственной границы. Личная жизнь диссидентов и лживые передачи «Голоса Америки» также не входили в сферу интересов отдела, который не числился в штатном расписании КГБ. У него-то и номера не было. Так, войсковая часть в/ч пять цифр.
В спецслужбах уровня ЦРУ такие, потаенные для всех подразделения, получили прозвище «отдел-невидимка», а в Москве знающие люди называли обитателей особняка более ласково: «чекист-невидимка». Подобных учреждений по стране имелось пару десятков, и под разными названиями они прятались не только от окружающих, но и друг от друга.