Третий путь к рабству. О причинах путинизма и путях выхода
Шрифт:
За целый час наш профессионал допустил, на мой взгляд, только один маленький, едва заметный прокол — несколько наивно и бестактно похвастался своим исключительным личным мужеством, проявившимся в героическом плавании на подлодке.
Да еще, пожалуй, очень странной показалась его самодовольная улыбка — «Она утонула». (О подлодке.)
Интервью с Л. Кингом помогает понять, почему В. Путиным так очарованы западные лидеры. Выездная модель В. Путина разительно отличается от его игры на своем поле. Там он не угрожает никого «замочить в сортире», не срывается в саморазоблачительной истерике — «Телевидение лжет! Телевидение лжет! Телевидение лжет!». А разговаривая с дамами, не употребляет глагол «подмандеть» (цитируется по стенограмме встречи президента
Тем более что холопам это очень нравится.
Французский генерал и русский полковник
27 ноября 2000 года.
К лету 1958 года Четвертая французская республика была охвачена глубоким кризисом. Гордая и самолюбивая французская элита чрезвычайно болезненно переживала потерю империи и статуса глобальной державы, военное поражение во Вьетнаме, растущую зависимость от США. Париж сотрясали политические и финансовые скандалы. Коммунисты получали на выборах больше 30 % голосов и имели самую крупную фракцию в Национальном Собрании.
В довершение всего, не где-то там в Индокитае, а в исконно французских департаментах — в Алжире — активизировались бандитские сепаратистские формирования. Последнее, впрочем, оказалось как нельзя кстати. Именно брошенный популярным генералом лозунг «Algerie Francais!» позволил сплотить нацию и вывести ее из кризиса. Генерал во второй раз в своей жизни триумфально вошел в Париж и получил на всенародном референдуме оглушительную поддержку более 80 % избирателей. За него голосовали и бывшие коммунисты, и бывшие националисты, и бывшие либералы.
Либералы, как обычно, были наиболее красноречивы. Да, писали они в своих газетах, возможно, бравые парашютисты полковника Массю несколько переусердствовали в зачистках арабских поселений, изнасилование г-жи Джамилы Бухиред бутылкой было неприятным инцидентом, но главное, что в Алжире возрождается французская армия, возрождается Франция и только предателям отечества безразличны судьбоносные геополитические интересы Франции в регионе Средиземноморья.
Шел год, второй, третий, «запах трупов становится все сильней» — с гордостью докладывал в Париж командующий операцией о достигнутых результатах. Но удивительным образом после каждой карательной акции число бандитов возрастало. «Мы должны рассматривать каждого алжирца мужского пола от 10 до 60 лет как бандита», — заявил один кавалер ордена Почетного Легиона. «Нет, жены и дети бандитов — тоже бандиты», — уточнил другой кавалер.
Генерал понял, что страна вползает все глубже в кровавое болото, и чтобы спасти ее, ему придется принять самое мучительное решение в своей жизни, гораздо более тяжелое, чем тогда, в июне 1940 года. Он знал, что с ним не согласятся многие боевые генералы и блестящие публицисты, что в него будут стрелять оасовцы. Но он заявил, что Франция хочет заключить «мир храбрецов», и начал переговоры с теми, в кого стреляли его солдаты и кто стрелял в них.
Прошло 40 лет. В заснеженной Москве русский полковник, пришедший к власти при сходных обстоятельствах и сплотивший терявшую в себе уверенность нацию бессмертным «мочить в сортире!», обращался к свои военачальникам. Среди традиционного потока банальностей — «уничтожить», «добить в логове», «завершить операцию» — блеснула вдруг мысль, поразившая на этом фоне своей ясностью и прагматизмом, чеканная формула политического урегулирования: «Для нас с вами не так уж и важен формальный статус Чеченской Республики. Для нас важно другое, чтоб эта территория никогда и никем не использовалась в качестве плацдарма для нападения на Россию».
И в другом месте: «Мы никому не позволим втянуть страну в кровавое болото межнациональных и межэтнических конфликтов». А это уже не только о Чечне, а и о Центральной Азии, куда к походу для борьбы с талибами призывают ближайшие советники президента.
Похоже,
Отчаянная дерзость карлика была замечена и принесла свои плоды. На следующий день пресс-секретарь президента путано и сбивчиво оправдывался за своего шефа, уверяя, что не может быть и речи о каком-то изменении официального взгляда на статус Чечни.
Русский полковник сделал только первый, осторожный и не очень уверенный шаг по тому пути прозрения, который прошел 40 лет назад один из его политических кумиров, великий французский генерал. Ему и всем нам все равно придется пройти этот путь до конца.
В ожидании ого-го
11 января 2001 года.
Начнем с двух внешнеполитических тирад, появившихся независимо друг от друга в один и тот же день в двух солидных московских газетах.
«Последние события в мире свидетельствуют о том, что Российская Федерация продолжает укреплять свои позиции на международной арене. Хвастливая американская концепция однополюсного мира трещит по всем швам. Успехи внешнеполитического курса России и рост ее авторитета на международной арене вызывают нескрываемое раздражение за океаном. Попирая все международные нормы, Вашингтон требует от России отказаться от сотрудничества с Ираном. Заокеанские стратеги пытаются представить дело так, будто крепнущая дружба российского и иранского народов угрожает международной безопасности. Но мы никому не позволим учить нас, как защищать свою безопасность и с кем дружить».
«Россия в последнее время все активнее проявляет себя в качестве игрока на международной арене. Не случайно активизация российской дипломатии на Балканах, Ближнем Востоке и в Центральной Азии все больше раздражает внешнеполитическое руководство США. Мощным ударом по американской дипломатии стало решение Москвы из-за разглашения закулисной договоренности Гор — Черномырдин возобновить полномасштабное сотрудничество с Ираном. И то ли еще будет».
Первая из них под заголовком «Мир говорит «Нет» американскому глобализму» появилась на пародийной страничке-ретро газеты «Коммерсант», где соседствует с ностальгическими рубриками «Дорогой созидания», «Так держать, товарищ президент», «Их нравы» и т. д.
Вторая — во вполне серьезном «Дипкурьере — НГ». Их можно было бы переставить местами, если бы не задорно-дебильное «и то ли еще будет, ого-го», несколько выпадающее из Большого Сталинского Стиля и выдающее оригинальное авторство современного политического мыслителя.
То, что реальность и пародия в нашей внешнеполитической публицистике, а следовательно, и в нашем внешнеполитическом мышлении уже практически неразличимы — это одновременно и плохая, и хорошая новость.
Плохая потому, что показывает, как быстро прогрессирует Русский пациент, получивший, наконец, из заботливых рук творческой интеллигенции идеального национального героя и национальную идею в придачу — Данилу-киллера с его духоподъемным «кердык твоей Америке». Эта штучка по своему воздействию на массовое сознание оказалась посильнее не только гетевского «Фауста», но даже и путинского «мочить в сортире».