Третий шаг
Шрифт:
Ну, как приземлился на брата… грациозно упал в то место, где он был мгновение назад. Полукровка успел откатиться в сторону, оставляя после себя клочья горящей одежды. Пламя дракона подпалило его шмотки.
В следующий миг я оттолкнулся от пола и хотел вцепиться когтями в его ногу, но тот пнул меня ею же в лицо. Мой нос оказался более хрупким, чем его пятка. Поэтому я услышал неприятный хруст, ощутил взрыв боли в голове и почувствовал кровь на губах. Вот ведь мразь! А эта собака сутулая вскочила на ноги, направила на меня кинжал и ликующе прохрипела:
— Прощай,
Но тут на него храбро прыгнул дракон. Он не смог сбить полукровку с ног, но обхватил его шею руками, повис на спине между крыльев и стал душить. Но тварь, в смысле мой брат, воткнул кинжал в его руку и приложил завопившего от боли дракона спиной о полки. С них полетели раскрывшиеся книги, словно напуганные птицы. Да ещё и удар был настолько страшным, что по стене поползла трещина. Конечно же, гном сразу же болезненно застонал, потерял сознание и сполз со спины полуангела.
Но я сумел воспользоваться тем, что полукровка был занят драконом. Сильно оттолкнулся ногами и точно пружина распрямился, придав себе ускорения ещё и крыльями. Я сшиб брата, выбив кинжал из его руки. И мы покатились по полу, рыча от ярости и орудуя когтями, точно два уличных кота, не поделивших дохлую крысу. Кровь летела во все стороны, обагряя весело пылающую библиотеку, а наши тела быстро покрывались глубокими ранами. Мои крылья превратились в лохмотья, разорванная щека повисла на честном слове. Но ярость и адреналин заглушали любую боль. Вот только мой брат был крупнее меня, сильнее и ловчее. В какой-то миг он сумел оседлать меня и прижать кончики когтей к моей шее. Я замер, не решаясь двинуться. Одно нажатие — и когти войдут в моё горло, как горячий нож в сливочное масло. Но брат медлил. Он оказался любителем пафосных речей. Так что и на сей раз не удержался. Сверкнул налитыми кровью глазами и прошипел:
— Твоё последнее слово.
— Пышкин! — удивлённо выдохнул я, выпучив зенки.
— Чего? — не понял полукровка и тотчас ему на спину обрушился комок пушистой ярости. Не пойми откуда появившийся кот стал умеючи драть полуорка, как самую любимую когтеточку. Тот непроизвольно изогнулся, запрокинув голову к потолку. И я получил свой шанс. Полоснул когтями по его горлу. На меня обрушился обжигающий поток крови, который попал на моё лицо. Но я не растерялся, достал всегда носимую с собой амброзию, выхлебал её одним глотком и вцепился зубами в рассечённое горло затихающего брата. Его глаза покидала жизнь, когти скребли ковёр, а я всасывал его кровь.
— Мерзкое зрелище, — прокомментировал кот, с отвращением глядя на меня.
— Сам такой, — огрызнулся я, отпустил тело брата и встал на ноги. По мне ручьями текла моя собственная кровь, но раны потихоньку затягивались. Всё тело чесалось, точно по нему носились огненные муравьи, а в желудке ворочалась колючая проволока. Но я отрешился от всех физических неудобств и, хромая, помчался за огнетушителем. Я ранее заметил его по пути в библиотеку. Он висел в коридоре возле кадки с декоративным деревцем.
Кот ломанулся за мной, задрав
— Ты куда?
— За огнетушителем, — выдохнул я и следом изумлённо добавил: — А ты откуда тут вообще появился?
— Долгая история, — проронил Пышкин и попытался изобразить улыбку.
— Ты мне непременно её расскажешь, как только мы потушим пожар, — твёрдо выдал я и примерил на себя роль пожарного. Схватил огнетушитель и вернулся в библиотеку. Так, очагов возгорания насчитывалось всего два: кресло и полки с книгами. Но от кресла загорелся ковёр, а от полок скоро заполыхает потолок. Одному мне не справиться.
Я тотчас заорал:
— Пышкин, растормоши гнома!
— Есть! — по-военному чётко ответил кот и стал лапой бить по носу дракона.
А я в это время изливал содержимое огнетушителя на кресло. И пламя, злобно шипя, постепенно ослабевало, но всё же отчаянно боролось за право жить. Благо, кот привёл в чувство гнома. И тот, кряхтя, сумел воздеть себя на задние конечности. Потом он быстро оценил ситуацию и куда-то умчался со всех ног. Парень отсутствовал секунд двадцать, а когда вернулся — в его руках уже был ещё один огнетушитель. На пару мы сумели локализовать пожар. Библиотека была спасена. Не вся правда.
Гном оглядел разгромленное собрание книг и простонал:
— Мне конец… мне конец… Папенька лишит меня наследства. И ему будет плевать, что здесь сражались два ангела. А кот-то откуда тут взялся?
Дракон уставился на Пышкина. А тот сидел на толстой заднице и умывал нахальную физиономию. Гном поглядел на него несколько секунд, а затем задумчиво нахмурил брови и метнулся к одной из уцелевших полок. Там он отыскал увесистую книгу в золочёном переплёте, лихорадочно пролистал её и остановился на какой-то странице. Его глаза принялись торопливо пробегать строчки. И когда он закончил читать, то с громким хлопком закрыл книгу и уверенно выдохнул, глядя на Пышкина:
— Кат Ши! По всем приметам Кат Ши, вплоть до цвета глаз и слишком умного для обычного животного взгляда.
— Э, ты чего обзываешь моего кота? — промычал я, обессиленно рухнув на диван и вдыхая насыщенный аромат гари.
— Так это твой кот? Поздравляю. Это не просто животное, а магическое животное. Оно обладает вздорным характером и, в теории, должно уметь говорить. Кат Ши — бессмертное создание. Его душа после смерти тела переселяется в другого кота. Но, если книга не врёт, Кат Ши не помнит своих прошлых жизней! — на одном дыхании выпалил гном.
— Офигеть! — выдохнул Пышкин и выпучил глаза. — Вот я всегда знал, что являюсь не просто дворовым котом!
— Оно говорит! — подпрыгнул гном и уронил челюсть на побитый огнём ковёр.
— Ты же сам сказал, что он умеет говорить, — не преминул заметить я, косо глядя на кота. Вот, оказывается, каков Пышкин. Значит, то заклятие вызывало душу Кат Ши. Ну, или приманивало её или переносило. В общем, заклятие как-то поместило в тело стандартного православного кота душу бессмертного Кат Ши.