'Третий' выходит на связь
Шрифт:
Ворочаясь с боку на бок, до самого утра он не сомкнул глаз. "Что за птица этот Хойтнер, - с тревогой думал он.
– Что ему от меня надо? Наверное, снова русский самолет и... третий партизан. Не наверное, а точно: русский самолет и третий. Уже несколько раз звонили. А теперь, надо же... Гауптштурмфюрер СД. Он, Лизенгер, сделал что мог, а дальше уже пусть стараются другие. И почему комендант должен отвечать за всех? Вины он за собой не чувствует, но... Нет, но душа не напрасно ноет".
Утро
Наконец ему доложили, что гауптштурмфюрер СД Хойтнер прилетел и сейчас будет. "Надо собраться с духом, надо собраться с духом, - твердил он мысленно.
– Быть спокойным и, чтобы ни спросили, доложить коротко, четко и ясно..."
Комендант сел за стол и начал нервно тереть руками вспотевший лоб.
К нему в кабинет быстро вошел моложавый офицер СД. Стройный, подвижный, в ладно сшитом черном мундире.
После приветствия эсэсовец, не предъявляя документов, сел на стул и начал в упор разглядывать то стоящего перед ним коменданта, то потолок его кабинета.
Капитан Лизенгер, вытянувшись по стойке "смирно" и наклонив голову вперед, ждал. Но гауптштурмфюрер молчал и продолжал смотреть на коменданта ничего не говорящим взглядом. Лизенгер решился начать разговор.
– Слушаю вас, - проговорил комендант.
На офицера это не подействовало. Он не спеша полез в карман, достал сигареты, чиркнул зажигалкой, прикурил. У коменданта засвербело в носу, не удержавшись, он чихнул.
– Так, так, - наконец начал гауптштурмфюрер СД.
– И куда вы смотрите, капитан Лизенгер? Кому служите?
– Я...
– Молчать!
– резко прервал его офицер СД.
– Молчать и слушать меня! Я буду задавать вопросы, а вы - отвечать на них.
– Слушаюсь!
– Уже на исходе вторые сутки, как в районе вашего города разбился и сгорел русский санитарный самолет "ПО-2". Его сбили наши асы. В самолете, вы сами сообщили об этом, летели партизаны. Вам, господин капитан Лизенгер, было приказано захватить их! Верно?
– Так точно, господин гауптштурмфюрер.
– Так почему вы, Лизенгер, не выполнили распоряжение?
– ?!
– Отвечайте! Я вас спрашиваю. Молчите?
– Мне сообщили, что русский... горящий самолет летит в направлении нашего города и должен упасть. В нем партизаны, которых необходимо захватить. Я поднял гарнизон по тревоге. Самолет действительно упал. Мои солдаты успели вовремя. Самолет сгорел, двоих пленили, правда, мертвых. А откуда они летели и что за партизаны, мне не известно, господин гауптштурмфюрер.
– А вам ясно, - несколько повысил голос Хойтнер, - что случай с русским
– Господин гауптштурмфюрер, летевшие на самолете партизаны сгорели, то есть один сгорел, а второго мы убили при попытке к бегству, он не сдавался в плен.
– Убили... Очень плохо, - заметил Хойтнер.
– Дальше!
– Докладываю. У одного, того, не обгоревшего, на фуражке была красная ленточка партизана. Оба в гражданской одежде. Нет, точно не могу утверждать. На втором одежды не было, вся сгорела.
– А сам? Тело, ноги... Очень обгорели?
– осторожно спросил Хойтнер.
– Все сильно обгорело.
– А ноги, капитан Лизенгер, ноги?
– Не помню. Труп был обуглен, как головня.
– Дальше.
– Потом, - продолжал Лизенгер, - местные жители похоронили обоих. Две могилы... Там, где они погибли.
– А кто информировал население города, что это партизаны, господин капитан?
– У нас в тылу кругом партизаны. Да и ленточка... Кому же еще быть? Население не обманешь.
– Лизенгер умолк.
– Все?
– спросил Хойтнер.
– Я подскажу кое-что. Вам необязательно знать, откуда и куда летели партизаны. Но в самолете было трое. Почему вы ничего не говорите о третьем партизане?
– С партизанами был бой, господин гауптштурмфюрер. Наши солдаты атаковали их. Солдаты докладывали, что был и третий, но... в немецкой форме. Я не уверен: позже они говорили, что это мог быть солдат нашего гарнизона. Было темно, стрельба...
– Интересно, очень интересно. Продолжайте, капитан Лизенгер. Думаю, что стреляли только солдаты гарнизона.
– Нет, господин гауптштурмфюрер, стреляли и они.
– Прошу точнее: стреляли или не стреляли? Один партизан стрелял?
– Не могу знать, но потерь с нашей стороны не было.
– Не было?
– переспросил Хойтнер.
– Вы участвовали в операции, капитан Лизенгер?
– Операцию возглавлял мой заместитель, я плохо себя чувствовал, проклятый грипп... А назавтра днем целым гарнизоном искали, как и было приказано, третьего партизана. Солдаты облазили вдоль и поперек все болото, но никого не нашли.
– Значит, операцию по задержанию партизан с самолета возглавлял ваш заместитель, а вы находились в комендатуре?..
– Виноват!
– Не в этом дело, капитан Лизенгер. Меня интересует не это. Мне важно знать, точно ли три человека было в самолете и ушел ли третий.
– Третий?..
– Лизенгер сел, потом снова встал.
– Сидите, капитан. Так что же с третьим?
– Мой заместитель, проводивший операцию, погиб, попав в засаду...
– Я вас, Лизенгер, не об этом спрашиваю.